| Сегодня — понедельник, 19 ноября 2018 г. |
|
| Отдых - не для героев Багиpa в сообществе 15:31:29 |
 За смертью далеко ходить не надо. | На Силверсан стрип было тихо. Утро понедельника в развлекательном квартале было самым бесшумным временем для всех.
И тех, кто развлекался, и тех, кто развлекал. Несмотря на то, что никуда не надо было сегодня идти, Джон проснулся слишком рано.
«Нормандия» все еще была на техническом обслуживании, и все заботы по сплочению сил галактики против общего врага были отложены на неопределенный срок.
Джокер уже третий день околачивался в ремонтных доках, не в силах дождаться, когда его любимую «птичку» приведут в порядок.
От Андерсона вестей еще не было, Хакет обещал связаться через пару дней, так как был занят планированием обороны Земли, куда уже ударили Жнецы.
Урднот Рекс ответил положительно на предложение провести переговоры с турианским Примархом, но эта встреча состоится не раньше, чем через неделю,
так что сейчас Шепард старался абстрагироваться от своей невозможности сделать хоть что-нибудь. Лиара же, видя, как он мучается от бессилия и жажды деятельности,
постаралась успокоить его и дала очень полезный совет — отдохнуть, пока есть возможность, ведь от усталости и отсутствия сосредоточенности коммандер
ничем не сможет помочь ни на поле боя, ни за столом переговоров. После этих слов Джон как-то успокоился и принял эти несколько дней безделья как неизбежное.
Подробнее…
Шепард повернул голову вправо и залюбовался прекрасным лазурным лицом спящей Лиары. Она выглядела такой умиротворенной, что Джон непроизвольно улыбнулся и погладил тыльной стороной ладони по ее щеке. Азари смешно наморщила носик, но не проснулась. Шепард тихонько выбрался из кровати, аккуратно вытащив руку из-под головы Лиары.
Глобальная вечеринка, которую устроил Шепард после всей этой беготни с клоном, отгремела еще пять дней назад, но разгромленную квартиру Джон до сих пор так и не успел до конца привести в порядок. Шкаф в оружейной был сломан протаранившим его Рексом, так что сегодня Шепард собирался заказать новый. Но только теперь с большим сейфом, в рост человека, для брони и оружия. Благо, совсем рядом был магазин с доставкой. Но эта услуга у них предоставлялась только до дверей квартиры, так что тащить этого монстра скорее всего придется своими силами.
Приняв душ, а заодно и почистив зубы, Шепард переоделся в чистую одежду и направился на первый этаж к терминалу — ему было нужно сделать несколько звонков. Первым делом он позвонил, конечно же, своей правой руке и лучшему другу — Гаррусу Вакариану. Судя по голосу, турианец был бодр и свеж, как-будто проснулся как минимум пару часов назад.
— Шепард? Что-то случилось? Не ожидал от тебя звонка в такую рань, — прозвучал голос Гарруса из динамика терминала.
— Ничего не случилось, друг мой. Но вот кое-какая помощь мне от тебя нужна. И еще… Где сейчас Вега, не знаешь?
— Вчера в баре казино его встречал в компании двух девиц, но потом он как-то резко исчез из поля зрения. Найти его?
— Я оставлю ему сообщение на уни, но если найдешь — бери его в охапку и дуйте ко мне. Надо будет подвигать кое-что, — ответил Джон.
— Заинтриговал, — усмехнулся Вакариан. — Будем у тебя в течение часа.
Шепард завершил сеанс связи и набрал сообщение для Джеймса с терминала. Отправив его на уни-инструмент Веги, Джон отключил терминал и направился в магазин, который находился в том же здании, что и квартира Шепарда, принадлежащем компании «Tiberius Towers».
В витринах «Home Spun» находилось много разнообразной мебели. Подойдя к одной из них, Джон застыл у стекла и растерялся. Азари в фирменной одежде с логотипом магазина тут же подошла к нему и поинтересовалась:
— Добрый день, вы уже выбрали что-то, или вам помочь?
— Эээ, мисс… Мне нужен шкаф, — вышел из оцепенения Джон.
— Отлично! У нас есть шкафы, которые подойдут к любому интерьеру. У нас работают лучшие дизайнеры и будьте уверены…
— Мне нужен не то чтобы шкаф, — перебил азари Шепард. — Скорее сейф для брони и оружия. И покрепче, чтобы удар головы крогана мог выдержать.
— Сейф? — очень неуверенно протянула менеджер. — Боюсь, сэр, что сейфами мы не занимаемся. Могу предложить вам обратиться в «Армакс Арсенал», у них офис тут недалеко, прямо по аллее, — азари махнула рукой в сторону выхода.
Джон вежливо попрощался и вышел, по пути столкнувшись в дверях с Гаррусом, который буквально нес на себе Джеймса. Вега был сильно помят и слабо сопротивлялся, но турианец крепко держал его под руку. Джон только брови удивленно приподнял. Он знал, что Гаррус ответственный парень: сказали привести Вегу — нашел и привел. А в каком уж состоянии этот объект, для такого солдата, как Вакариан было неважно. Приказ есть приказ.
— Доставлен в целости, но не в очень здравии, — сказал Гаррус, приветствуя капитана.
— Где ты его нашел? — спросил Джон, подхватывая Вегу под вторую руку.
— Ну, это долгая история, и не здесь ее рассказывать, — вполголоса проговорил турианец и выразительно округлил глаза.
— Тащи его в квартиру и подходи в офис «Армакс Арсенал», я хочу прикупить кое-что, и мне нужна твоя помощь, — Шепард набрал на уни-инструменте код доступа в апартаменты и переслал его турианцу.
— Неужели ML-77 в последней комплектации? — спросил Гаррус, и его глаза загорелись. Он даже отвлекся от Джеймса, и тот почти сполз на землю.
— Извини, Гаррус, но вооружением мы займемся позже, а пока все более приземленно. Кинь это тело на диван и подходи.
Когда Вакариан с еле волочащим ноги Джеймсом скрылись в дверях, Шепард направился к виднеющемуся вдалеке, горящему красным цветом логотипу «Армакс Арсенал». Неоновые и голографические вывески ярко мерцали и переливались всеми цветами радуги, но посмотреть на это великолепие могли сейчас только те, кто не спал в такое раннее утро на Цитадели. Джон шел по аллее и наслаждался тишиной, нарушаемой только шумом пролетающих, то там, то тут, аэрокаров.
В офисе его встретила молодая женщина в бело-красном комбинезоне, стилизованном под военную броню.
— Добро пожаловать в «Армакс Арсенал», — отчеканила она, чуть ли не щелкнув каблуками.
— Девушка, добрый день. Хочу приобрести сейф для оружия и брони, — сразу с порога начал Шепард.
— Вы попали как раз туда, куда надо, — сказала девушка, приглашая Джона пройти в торговый зал, где на витринах лежало разнообразное оружие. — У нас большой выбор сейфов любых размеров и степени защиты.
Продавец открыла на терминале витрины каталог и небрежным движением пальцев начала перелистывать изображения товаров. Дойдя до нужного раздела, она остановилась и вывела на экран список сейфов с описанием, параметрами и небольшим изображением каждого из них. Джон не предполагал, что выбор и правда настолько большой. Он задумчиво перебирал варианты, увеличивая то один, то другой. За этим занятием и застал его подошедший Гаррус.
— Бери этот, — уверенно ткнул когтем в голограмму турианец. — Это самая совершенная модель «Варлок-451». Огнестойкий сейф пятого класса, внутри которого устанавливается взломостойкий бокс с небольшим добавлением нулевого элемента. Комбинированный биометрический и электронный замок. Фасадная панель из толстой стальной пластины двенадцать миллиметров. Имеет систему вентиляции, отвечающую за циркуляцию воздуха, для сухого хранения.
Девушка восхищенно посмотрела на Гарруса.
— Сэр очень точно все рассказал, — добавила она. — Это новейшая модель в самой лучшей комплектации.
— Гаррус! Откуда такие познания? — удивленно спросил Джон турианца. Вакариан, скромно опустив голову, пробормотал что-то типа: «Было дело… интересовался…»
— Мы его берем, — уверенно сказал Шепард, повернувшись к девушке. Мельком взглянув на цену, Джон поперхнулся, но давать задний ход было уже как-то неловко.
— Оформить вам доставку, сэр? — спросила менеджер, одновременно что-то быстро набирая на терминале. Шепард, подсчитав в уме стоимость этого «Варлока» вместе с доставкой, отрицательно покачал головой.
— Мой дом относительно недалеко, думаем, что справимся сами, — сказал он, расправляя широкие плечи. Девушка скользнула по груди Джона оценивающим взглядом и, вздохнув, сказала:
— Я не сомневаюсь в ваших силах, сэр, но рекомендую найти в подмогу кого-нибудь еще: «Варлок» весит около двухсот двадцати килограмм.
Джон почесал голову, задумавшись. Будь они оба в броне с сервоусилителями, дотащили бы влегкую, а так… Джокер отпадает — с его болезнью он сломается пополам раньше, чем сейф с места сдвинется. Лиара — биотик, и она могла бы помочь, не участвуя физически, но Джону очень не хотелось ее будить. Против использования Эшли была ее принадлежность к слабому полу, так как Шепард просто не смог бы припахать женщину, хоть и солдата Альянса, таскать тяжести. По той же причине Джон не захотел звонить СУЗИ. Синтетик могла бы помочь, но капитан не мог не видеть в ней женщину, особенно с такими формами, как у нее. Поэтому Шепард набрал на уни-инструменте номер Явика.
Протеанин появился через некоторое время, так как находился неподалеку.
— Явик! — обрадовался Гаррус. — Друг мой, где тебя носило?
— Наблюдал за примитивами, — отозвался Явик, поморщившись от панибратского обращения турианца.
— Ты что, всю ночь провел на обзорной площадке Цитадели? — удивившись, спросил Шепард.
— Примитивы довольно забавные, когда не подозревают, что за ними наблюдают, — отозвался протеанин. — Чем я могу помочь?
— Надо дотащить сейф до моей квартиры, — ответил Джон. В это время в торговый зал из широкой двери склада выехал управляемый автопогрузчик с большой коробкой. Менеджер «Армакс Арсенал» нажала кнопку выгрузки и легко спрыгнула на пол. Пока коробка медленно опускалась, она протянула Шепарду датапад с документами на оплату. Джон, активировав уни-инструмент, перевел нужную сумму на счет «Армакс Арсенал».
— Большое спасибо, — улыбнулась девушка. — Приятного использования. Инструкция по сборке и настройке внутри. Вы уверены, что вам не нужна доставка? — спросила она, глядя как Гаррус почесывает мандибулу, осматривая габариты сейфа.
— Все хорошо, спасибо. Мы справимся, — успокоил ее Шепард. После этих слов Явик мрачно посмотрел на капитана, но ничего не сказал.
Сейф был тяжелый. Нет, не так. Сейф был невообразимо тяжеленный. Путь до квартиры вдруг оказался не таким уж и коротким. Особенно потому, что приходилось иногда ставить покупку на землю и меняться местами. Последние метры до апартаментов коробку с сейфом получалось только волочь по земле. Затащив кое-как контейнер в квартиру, Джон скомандовал перерыв. Явик с ненавистью пнул коробку, а Гаррус, увидев лестницу на второй этаж, тихонько заскулил.
Последний рывок дался им нелегко. Сейф то и дело норовил спуститься с лестницы самостоятельно, но троица не допустила подобного произвола, и вскоре злополучный контейнер сдался. Вход в оружейную комнату находился внутри спальни Шепарда. Навалившись на лежащую коробку, друзья затолкали ее на место и подняли, чтобы она стояла вертикально.
— Если мы поставили его вверх ногами, то я застрелюсь, потому что переворачивать ее назад у меня просто не хватит сил и терпения, — сказал Гаррус, потирая плечо.
— На задней стенке коробки нарисована стрелочка вверх, — сказал Явик, осматривая контейнер со всех сторон.
— Это отличные новости, — устало ответил Шепард и вышел из оружейной в спальню.
Лиара, судя по всему, давно встала и убежала по своим делам, так как возле подушки лежало небольшое сердечко из тонкого пластика, на котором красивым почерком было нацарапано «Люблю». Шепард положил записку в карман и заглянул обратно в небольшую комнату, где уже возле распакованной покупки возился турианец. Вписалась эта бандура идеально. После установки сейфа, Явик сослался, на какие-то планы и, не попрощавшись, ушел. Вакариан же наоборот, вызвался настроить биометрический замок и по гребень закопался в электронной начинке нового приобретения. Он лишь мельком глянул на инструкцию к настройке замков, и откинул ее в сторону.
— Коммандер, приложи сюда палец. Вот так, — приговаривал турианец. — Теперь введи свой код. Шесть цифр. Я даже отвернусь, Шепард.
Джон набрал код и отсканировал отпечаток пальца. Табло выдало зеленую надпись «Принято». Гаррус удовлетворенно кивнул и помахал рукой, дескать, можешь идти, я тут и без тебя дальше справлюсь.
Шепард вышел из комнаты и крикнул турианцу, чтобы тот спускался вниз, но Гаррус все никак не хотел отходить от сейфа, что-то пробормотав про «калибровку». Джон спустился по лестнице на первый этаж и направился на кухню, чтобы взять из холодильника баночку пива. Из гостиной с дивана раздался хриплый стон: «Пить…»
— Черт, Вега! Я про тебя и забыл совсем, — воскликнул Шепард и прихватил из холодильника вторую баночку. Сев рядом с Джеймсом на диван, он заботливо открыл пиво и протянул товарищу. Вега жадно присосался к банке, даже не поднимая головы от диванной подушки.
— Где ж ты так, мой друг, нафигачился? — сочувствующим голосом спросил Джеймса Шепард. Вега осушил емкость и, уронив ее на пол, произнес:
— Эти чертовы азари всю душу из меня вытрясли.
— Какие азари? — спросил Джон, но Джеймс уже отрубился, громко захрапев. Шепард допил свое пиво и, подняв с пола брошенную Вегой банку, зашел обратно на кухню. Там он открыл холодильник и уставился в него, подумывая, что бы съесть. В этот момент из кабинета раздался сигнал интеркома. Шепард с сожалением закрыл холодильник и направился в кабинет. Там он обнаружил протеанина, внимательно рассматривающего статуэтку волуса.
— Явик! Я думал, что ты давно ушел, — воскликнул Шепард.
— Ты никогда не представлял себе такую картину: просыпаешься, а вокруг тебя, вместо таких же разумных как ты, одни насекомые?
— Так! Подожди, не забудь свой вопрос, я сейчас подойду, — Шепард отвернулся от протеанина и подбежал к интеркому, сигнал которого настойчиво пищал. На связи была Лиара, и в вызове была пометка «срочно». Джон немедленно ответил на вызов, и из интеркома раздался взволнованный голос Т`Сони:
— Шепард, срочно нужно твое присутствие, у нас сложная дипломатическая ситуация.
— Что случилось? — Джон устало потер лоб.
— Грант на грани войны с элкорами, и я не могу его успокоить. Джон, уйми его! — очень громко произнесла Лиара. На заднем фоне слышалось рычание крогана и монотонный бубнеж элкорской речи.
— Сейчас будем, — сказал Шепард и, отключив связь, повернулся к протеанину. — Явик, как у тебя с дипломатией? Сможешь предотвратить войну элкора с кроганом?
— Может, лучше поступим, как в прошлый раз в вашем цикле? Или генофаг — оружие одноразовое? — не моргнув ни одним глазом, ответил протеанин.
— Я не всегда понимаю твой юмор, — вздохнул Джон и направился к выходу.
— А я вообще никогда не шучу, — буркнул Явик и направился следом.
Проходя мимо лестницы на второй этаж, Шепард крикнул Гаррусу, чтобы тот их догонял. Услышав утвердительный ответ турианца, Джон накинул куртку и сунул пистолет в наплечную кобуру. Затем они с Явиком направились к месту происшествия, которое указала им Лиара.
Прямо у входа в казино «Silver Coast» стояла толпа. Рядом находились два аэрокара СБЦ и «Скорая помощь». Увидев красный крест, Шепард ускорил шаг, пытаясь пробраться через плотную стену тел, которые жаждали посмотреть бесплатное представление. Шепард испытал острое чувство дежавю. В центре стояло двое элкоров, около которых переминался с ноги на ногу турианец в форме СБЦ и с оружием. Напротив пары находился Грант, но того держали четверо сотрудников службы, и было видно, что это им удается с трудом. Рядом с ними стояла Лиара и пыталась что-то втолковать крогану, но тот только яростно рычал, и было очень тяжело разобрать его слова. Джон жестом дал понять Лиаре, что он разберется сам, и подошел к турианцу, который, по-видимому, был главным среди наряда, приехавшего на место происшествия.
— Добрый день, офицер. Я Джон Шепард, Спектр, — представился капитан. — Этот кроган — член экипажа моего корабля. Что он натворил?
— Кроган нанес оскорбление уважаемым гражданам расы элкоров. Они согласны не раздувать конфликт, если член вашего экипажа принесет свои извинения.
— Грант? — Джон посмотрел на крогана.
— Никого я не оскорблял, — прорычал кроган. — Отвали! — крикнул он держащему его человеку и дернул рукой. От рывка сотрудник Службы не удержался на ногах и свалился на землю.
— Что случилось, Грант? — настаивал Шепард.
— Я шел в казино, никого не трогал. Вдруг отвлекся и случайно наступил этой громадине на ногу, — начал Грант.
— Возмущенно. Я говорил, что это не нога, а рука, — прогундел один из элкоров, видимо, как раз пострадавший.
— Снова началось! — взревел возмущенный кроган. — Ну какая же это рука, если она на земле стоит?
— Обвиняюще. Это расизм и оскорбление личности, — монотонно произнес элкор. — Экспрессивно. Я это так не оставлю, требую извинений.
— Да я ж извинился, что еще надо- то ? — Грант дернул второй рукой, и еще один безопасник полетел на землю, не удержав равновесия.
— Обиженно. Извинений за оскорбление расы элкоров вами не произносилось, — произнес второй элкор.
— Да не оскорблял я вашу долбанную расу! — зарычал кроган, и Шепард понял, что ему пора вмешаться.
— Грант, а ну быстро извинись перед этими гражданами! — сказал он крогану, строго посмотрев на него. Затем повернулся к элкорам и турианцу: — Вы уж простите его. Он же по сути совсем еще ребенок, всего пару лет как вылупился из инкубатора и еще не очень воспитан.
— Может уважаемые представители расы элкоров могли бы пройти вместе со мной к посольству, и мы бы уладили этот вопрос мирным путем? — вмешалась подошедшая Лиара.
— С сомнением. Не уверен, но можно попробовать, — произнес обиженный элкор, и они медленно двинулись в сторону стоянки такси, сопровождаемые Лиарой, которая не останавливаясь, что-то объясняла этим двум громадинам.
— Я так понимаю, что обвинения не будет? — спросил сотрудник СБЦ, затем опустил винтовку и крикнул своим людям, которые держали Гранта: — Сворачиваемся, ребята. Отбой!
Безопасники с облегчением отпустили крогана и направились к аэрокару с эмблемой СБЦ на борту. Шепард подошел к Гранту, который поправлял на себе элементы легкой брони, с которой не расставался даже на Цитадели в увольнительной. Толпа зевак потихоньку расходилась, лишившись интересного зрелища. К сопартийцам подошел Явик, посмеиваясь.
— Что такого смешного? — обиженно буркнул Грант.
— В моем цикле мы бы не стали тратить время на выяснения, просто пристрелили бы крогана, — ответил протеанин. Грант зарычал и приготовился броситься на Явика, но Джон встал межд ними и заглянул Гранту прямо в морду.
— Отставить! Ты, — он ткнул пальцем в грудь крогану, — марш в доки к Джокеру! Он уже три дня у меня помощь клянчит, боится, что местные работяги ему обшивку поцарапают. А ты, — Джон повернулся к протеанину, — отправляйся в посольство элкоров, узнай как там дела у Лиары и окажи ей поддержку в лице одной боевой единицы. Приказы капитана не обсуждаются. Выполнять! — гаркнул Шепард.
Ни кроган, ни протеанин спорить с капитаном не захотели, поэтому оба развернулись и направились в разные стороны. В это же время на уни-инструмент Шепарда поступил сигнал от Джокера. Вызов шел непосредственно с панели управления на «Нормандии». Джон ответил, и сразу же раздался отчаянный вопль пилота:
— Командир! Это беспредел! Эти идиоты-инженеры из Альянса разворотили мне тут полстены, пытаясь добраться до силового кабеля. А он! И так! Был! В порядке! — к концу фразы голос Джокера почти перешел на ультразвук. — А еще они, ковыряясь снаружи около главной батареи, ерзали своими толстыми задницами по стволу «Таникса» и сбили к чертям все настройки! Гаррус будет в ярости! Это же все заново калибровать придется!
— Ну, думаю, что Гаррусу это будет только в радость, — посмеиваясь, сказал Джон. — Не паникуй, Джокер, я к тебе там Гранта на подмогу отправил. Можешь распоряжаться им на свое усмотрение. Скажи — приказ капитана.
Закончив разговор, Шепард призадумался: а где же Гаррус? Ведь он должен был прийти за ними к месту инцидента с элкорами. «Наверное опять застрял за калибровкой, маньяк чертов! Ему что „Таникс”, что сейф», — думал Джон по пути в апартаменты. Прямо в дверях он столкнулся с Вегой. Тот еще как следует не протрезвел, потому что его довольно сильно шатало, и разило спиртным на несколько метров вокруг.
— Коммандер! — обрадовался Джеймс. — А как я оказался у тебя дома? Меня что ли азари принесли, — Вега опасливо оглянулся по сторонам.
— Тебя принес один очень исполнительный турианец, — усмехнулся Шепард. — А, кстати, ты его видел? Гаррус еще там? — Джон махнул рукой в сторону своей квартиры.
— Ну, когда я выходил, в доме никого не было. Но я не особенно проверял, в общем-то, — Джеймс почесал затылок.
— Ладно, Вега. Иди, проспись, поешь и прими, наконец, душ, — сказал Шепард. — Когда я тебя увижу в следующий раз, ты должен быть похож на бойца, а не на… это.
Джон ткнул пальцем в грудь сопартийца. Вега неловко отдал честь и, пошатываясь, двинулся по аллее в сторону терминала вызова такси. Шепард проводил его взглядом и осуждающе покачал головой.
Гарруса в квартире не оказалось. Джон обошел все помещения и даже заглянул в душевую на втором этаже, но турианец, видимо, уже ушел. Джон отправил ему вызов на уни-инструмент, но тот не ответил.
Шепард немного посидел в кабинете — разобрал почту, подписал несколько отчетов по расходам, проверил список оборудования и продуктов питания, поступивших на склад «Нормандии». Проведя таким образом пару часов, Джон устало потер лицо и вызвал корабль через терминал, надеясь, что застанет Джокера на своем месте.
— Капитан? — сразу же отозвался пилот.
— Как там обстановка? Когда сможем лететь? — спросил Шепард.
— Сегодня к вечеру обещали все закончить. Хотел сюрприз сделать, но ты позвонил раньше. Сейчас заносим последнее в грузовой отсек.
— Отличные новости, Джефф. Слушай, ты Гарруса не видел?
— Вроде видел в космопорте сегодня, но не уверен, что это был Вакариан, так как он целенаправленно шел к одному из турианских десантных кораблей.
— Куда он мог направиться? — размышлял вслух Джон. — Ладно, Джефф. Если увидишь эту турианскую морду, скажи ему, чтобы связался со мной.
— Ай-ай, сэр! — гаркнул Джокер и отключил связь. И тут же прозвучал сигнал вызова от Лиары.
— Джон, ты в квартире? Прекрасно! Никуда не уходи, я сейчас приду, — быстро проговорила азари, не позволив вставить Шепарду ни слова. Джон откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и улыбнулся.
Лиара не заставила себя ждать, наверное, звонила уже на подходе. Электронный замок распознал Т`Сони, так как она была внесена в список имеющих доступ к квартире. Девушка зашла в помещение и сразу же оказалась в объятьях Шепарда.
— Ты меня караулил? — улыбнулась она. Было видно, что это ей очень приятно.
— Боялся пропустить момент твоего прихода, — ответил Джон и поцеловал азари в губы. Лиара ответила на поцелуй, а затем легко освободилась из его объятий и потянула Шепарда за руку, в сторону лестницы наверх.
— Джокер сказал, что мы сегодня вечером улетаем, так что я решила, что надо провести оставшееся время с пользой, — говорила Лиара, поднимаясь на второй этаж.
— Отличная идея, — сказал Джон и подхватил азари на руки.
Так, держа ее на руках, Шепард дошел до кровати. Затем аккуратно положил азари на мягкую поверхность и лег рядом, одной рукой придерживая Лиару за голову чуть ниже гребня, чтобы удобнее было ее целовать. Руки девушки обвили его шею, а ногу она закинула на бедро Джона. Не отрываясь от губ Лиары, Шепард начал расстегивать на ней одежду. Т`Сони в ответ начала делать то же самое. Она немного приподнялась и оказалась лежащей на Джоне. Шепард попытался перекатиться, чтобы оказаться сверху, но не рассчитал, и они вместе с грохотом свалились с кровати на пол. Раздались ругательства Шепарда и звонкий смех Лиары, затем все стихло, лишь редкие всполохи биотики и негромкие стоны нарушали тишину в спальне…
Шепард лежал на боку, опираясь на локоть и смотрел в глаза самой прекрасной девушки. Лиара тоже молча смотрела на мужчину, как будто пытаясь запомнить его лицо в мельчайших подробностях.
— Что-то случилось? — нарушил тишину Шепард. — Ты как-то резко погрустнела.
— Мне страшно, Джон, — ответила Лиара. — Страшно, что я могу потерять тебя.
— Что бы не случилось. В жизни или смерти, ты никогда не потеряешь меня. Я навсегда останусь тут, — он коснулся ее лба, — и тут, — его рука тронула место, где у азари располагалось сердце.
Лиара прижалась щекой к груди Шепарда и закрыла глаза. Так они лежали в тишине, наслаждаясь близостью друг друга какое-то время.
Вдруг Лиара подняла голову и посмотрела на Джона.
— Ты слышал это? — она обеспокоенно повертела головой, прислушиваясь.
— Что? — Шепард сел на кровати, — Что слышал?
— Какое-то шуршание, легкое. Неужели ты не слышишь? — спросила Лиара.
Джон замолчал и прислушался. Где-то очень тихо, еле уловимо, слышался шорох и легкое постукивание. Шепард встал с кровати и медленно пошел на звук, пытаясь вычислить направление. Около оружейной поскребывание стало более отчетливым и, казалось, что звук идет прямо из нового супер-навороченного сейфа. Джон приложил к сканеру палец левой руки, а правой набрал шестизначный код на панели рядом. Дверь открылась, и из сейфа на мужчину вывалилось что-то огромное, Джон даже не успел понять — что. Не удержав равновесие, Шепард рухнул на спину прямо в проем двери, ведущей в спальню, а сверху на него свалился достаточно тяжелый турианец.
— Прошу прощения, — охрипшим голосом прошелестел Вакариан.
— Гаррус! Ты что здесь делаешь? — удивленно воскликнул Шепард.
Турианец приподнял голову, и его взгляд задержался на обнаженной азари, которая стояла около кровати, обеспокоенно вглядываясь в происходящее.
— Лиара, я так рад тебя видеть, — его лицо расплылось в довольной улыбке. Т`Сони взвизгнула и схватила одеяло, пытаясь прикрыть хоть что-нибудь. Шепард скинул турианца с себя и поднялся на ноги. Затем он подал руку Гаррусу и помог встать и ему.
— Зачем ты прятался в сейфе? — спросил он турианца.
— Джон, вот ты вроде взрослый мужик, а такие вопросы глупые задаешь, — поднимаясь, ответил Гаррус. — Я не прятался в сейфе. Твой долбанный сейф хотел меня убить, — турианец пошатываясь направился к двери на лестницу, продолжая бормотать себе в мандибулы: — Пойду выпью что-нибудь. И съем. Я в этой камере строгого режима провел не один час.
Джон и Лиара удивленно переглянулись.
— Ты что-нибудь понял? — спросила Лиара.
— Не совсем, но думаю, что Вакариан нам расскажет об этом потом. А он еще не знает, что его ждет на корабле, — усмехнулся Шепард и пошел надевать штаны. Этот вынужденный отпуск подходил к концу.
Mass Effect |
| | |
|
| xxx натальная карта The White Prince 00:21:20 |
 | Подробнее…
Стихия
Воздух: 8
Огонь: 4
Вода: 3
Земля: 2
| Обитель || Экзальтация || Изгнание || Падение |
Уран
Юпитер
Сатурн
Нептун
Качество
Кардинальный: 9
Подвижный: 5
Фиксированный: 3
Несмотря на то, что ваш солнечный знак - Рак, в вас присутствует многое от знака Весы
Планеты в знаках
Солнце в Раке
Люди, живущие чувствами и эмоциями. Раки очень ранимы, склонны к сильным переживаниям, остро реагируют на несправедливость и чужую боль. Сострадательны, всегда готовы придти на помощь, часто посвящают себя служению другим и связывают жизнь с медициной, благотворительностью, воспитательной работой. Тонко понимают живопись и музыку: им близко то, что нельзя высказать словами. Трезвый подход, логика и анализ – не их сфера, жизнью Раков управляют эмоции и субъективные ощущения. Им трудно оценивать жизненные события и людей беспристрастно, их отношение ко всему глубоко личностное.
Мягкие и добрые по натуре, они ищут среди людей сочувствия и понимания. Грубость и насмешки пугают их, заставляют закрываться и отгораживаться от внешнего мира. Ранимы и обидчивы, только по-настоящему близким людям Рак способен открыть свою душу и довериться.
Семья и традиции для Рака – святое. Дома он преображается, становится деятельным, командует домочадцами и организует быт. Дом для него – крепость, только здесь он чувствует себя по-настоящему комфортно. Это место силы, где он может укрыться от встрясок внешнего мира, успокоиться, поразмыслить, собраться с духом и перезарядиться. Поэтому не устает обустраивать его, творя свой маленький мир. Хозяйственный, любит готовить, к кулинарии относится с вдохновением и пиететом, проявляя творческий подход и одновременно возможность позаботиться о других.
В любви чувственный, нежный, тонко улавливает настроение партнера, однако и требовательный. Ищет скромного, надежного, верного, в отношениях чаще всего устанавливается равноправие. Очень щепетильный в вопросах семейных ценностей, ревностно оберегает отношения от вторжения извне. Трагично переживает утрату чувств, к изменившему партнеру может быть очень жесток. С детьми внешне строгий, на самом деле склонен к чрезмерной опеке.
С одной стороны, они стремятся к переменам и движению, с другой – боятся, цепляясь за прошлое. Они все время по-рачьи пятятся назад, ищут покоя и умиротворения в минувшем. Быстроменяющаяся действительность и неопределенное будущее трудно поддаются их пониманию, история – их стихия. Пропустив через себя события ушедших дней, в глубинах своего Я они интуитивно нащупывают дорогу. Попытки подтолкнуть к действию наталкиваются на стену пассивного сопротивления. Их поступки определяются настроением и часто кажутся нелогичными. В них уживаются совершенно противоречивые черты: тяга к переменам и консерватизм, добродушие и закрытость. Отсюда перепады в настроении, в жизни также периоды взлетов сменяются спадами.
Но чаще они не готовы жертвовать своими привычками и привязанностями ради будущего. Они полны предрассудков и стереотипов, боятся риска и непредвиденных ситуаций. Ответственно относятся ко взятым на себя обязательствам, в работе добросовестные и прилежные, много внимания уделяют мелочам. Раков трудно назвать карьеристами, хорошие отношения с окружающими и семья для них гораздо важнее солидной должности. Им нелегко пойти на конфликт, борьба и власть не для них. Задетая за живое гордость заставляет их глубоко переживать, они склонны упиваться собственными страданиями, жалеть себя. Хотя внешне могут казаться спокойными и бесстрастными.
Сентиментальны и мечтательны. Для них дороги воспоминания о беззаботном детстве, юности, эмоционально очень привязаны к родным местам. Любят путешествовать, но стремятся поскорее вернуться домой. По-настоящему ценят родных и друзей, тех, кому могут доверять. Если человек им дорог или просто симпатичен, не раздумывая, готовы на жертвы ради него.
Боязнь перемен и недоверие ко всему новому, чрезмерная ранимость ограничивают Раков в их развитии, а субъективность в оценках и пессимизм заставляют прятаться от мира и жить собственными иллюзиями.
Луна в Весах
Ваше стремление к идеальной гармонии и поддержанию хрупкого равновесия во всем так сильно, что Вы боитесь слишком ярких эмоций, избегаете конфликтов и разногласий. Общительность и дружелюбность сближает Вас с самыми разными людьми, Вам доставляет удовольствие примирять их, понимать и заботиться. Вы умеете каждому подарить чувство спокойствия, душевного комфорта и внушить ценность его личности, не смотря на то, что сами все время страдаете от нерешительности неудовлетворенности.
Вы человек искусства, человек утонченных манер и красивых жестов, большой эстет и ценитель прекрасного, окружающий себя стильными вещицами. Проявление грубости и невежества выводит Вас из состояния равновесия, нарушая гармонию созданного Вами пространства. Вы стремитесь к партнерским отношениям как на работе, так и в личных контактах, чутко реагируете на изменения настроения окружающих, особенно близки с матерью. Недовольство собой часто мучает Вас по ночам, не давая сомкнуть глаз, ведь мир так несовершенен.
Меркурий во Льве
Вы горды и самоуверенны, упорны в достижении своих целей, имеете организаторские способности. Энергично беретесь за несколько дел сразу, одним махом решая несколько задач, и то, что при этом Вы упускаете какие-то нюансы, Вас не смущает. На любом поприще стремитесь проявить себя и заслужить авторитет, Вам не интересна однообразная работа, где от Вас ничего не зависит, нет возможности выделиться и получить определенный статус. Стремление к публичности – хороший стимул делать карьеру, а Меркурий во Льве дает все шансы стать начальником и эффективным руководителем.
У Вас всегда есть собственное мнение, и Вы довольно категорично его выражаете, при этом любите собрать вокруг себя толпу слушателей и увлеченно, с некоторым пафосом и даже театральностью держать перед ней речь. Вы прирожденный оратор, не лишенный актерского мастерства, Ваши рассказы интересны и эмоциональны, хотя ради красного словца Вы не прочь преувеличить и добавить ярких красок. При этом Вы ощущаете себя словно на сцене, и вдохновенно играете свою роль. Вы можете стать хорошим воспитателем, преподавателем или тренером, пресс-секретарем, политическим и общественным деятелем, экскурсоводом, руководителем проекта.
Венера в Близнецах
Вы общительный и деятельный человек, любите путешествия, новые знакомства, веселые и шумные вечеринки. Большое значение имеет общественная деятельность, возможность поддержания многочисленных дружеских и деловых контактов, внутреннее чувство свободы. Вам нравится литература, нередко сами пишите, упражняясь в красноречии и остроумии. Любите иронизировать и тонко глумиться, не опускаясь до грубости и резкой критики. У Вас куча приятелей и знакомых, с некоторыми из них Вы не прочь пофлиртовать, а можно завести и служебный роман, ведь любовь для Вас – увлекательная игра. Возможно несколько браков, в зрелом возрасте – выбор значительно более молодой супруги.
При выборе партнера возможность разделить с ним жажду познания и погони за впечатлениями играет решающую роль. Не внешность интересует Вас, а интеллект, интерес к жизни и чувство юмора. Вы будете вместе вести бизнес и совершенствоваться в хобби, вести умные беседы и просто развлекаться. Ваша вторая половина должна всегда оставаться загадкой, которая способна каждый день удивлять и восхищать. Требовать от Вас полного растворения в любви и ограничения круга общения и интересов семьей бессмысленно. Рядом с преданным, но постоянным по натуре и предсказуемым партнером Вам быстро станет скучно, а от ревнивого деспота скоро захочется сбежать.
Марс в Близнецах
Природа наделила Вас ясным умом и беспокойной энергичностью. Вы легки на подъем и непоседливы, хватаетесь сразу за несколько дел, мгновенно определяете суть задачи и пути ее решения в одном из них, переключаетесь на другое и отвлекаетесь на третье. Ваш мозг непрерывно обрабатывает какую-информацию и выдает свежие идеи, Вы озвучиваете их и горячо спорите с оппонентами, отстаивая свою правоту, постоянно что-то доказываете и куда-то спешите. Остановитесь или хотя бы умерьте свой пыл, отдышитесь, спокойно оцените обстановку и позвольте себе перерыв. Однако Вам трудно это сделать, неспешная рассудительность и состояние отстраненной неги Вам неведомы, Вы тот, кто живет в постоянном напряжении и чьи нервы всегда на пределе.
Неудивительно, что часто Вы не доводите начатое до конца, не умеете действовать спланированно, концентрироваться на текущей задаче и настойчиво идти выбранным путем. Вы переменчивы, импульсивны и невыдержанны, хотя и трудолюбивы. Долгосрочные проекты не для Вас, а вот в делах, где результат достигается мощным рывком, быстрым максимальным усилием, Вам нет равных. Вы спринтер, а не марафонец. Обожаете сложные и запутанные дела, требующие недюжинного ума, но каждый раз это должно быть нечто новое, не похожее на предыдущее, оригинальное. Здесь есть возможность посоревноваться интеллектами и блеснуть эрудицией, потешив самолюбие очередной победой. Можете в течение жизни много раз менять род занятий и приниматься осваивать новые профессии.
Вы красноречивы, талантливый оратор и заядлый спорщик. Окружающих подкупает объективность суждений и ясность мысли, высказанной логично, аргументированно и эмоционально. Общительность и способность устанавливать контакты сулят Вам карьеру журналиста, комментатора, посла, а также литературного критика и военного. Правда, в язвительности и сарказме с Вами также трудно сравниться, и временами острый язык может сослужить плохую службу.
Юпитер в Козероге
Профессиональная деятельность для Вас стоит на первом месте, и Вы довольно успешны в ней, поскольку от природы организованны, ответственны и самостоятельны. Составив план действий, неуклонно ему следуете, честолюбиво стремясь занять достойное положение. Ваша точность и скрупулезность иногда переростает в формализм, когда соблюсти какое-то правило важнее смысла самого действия. Однако Вам не откажешь в интеллекте и прозорливости. Еще одно Ваше преимущество – глубокая порядочность и строгое следование нормам морали. Недостаток – прижимистость.
Сатурн в Овне
У Вас достаточно много силы, и под давлением жизненных передряг Вы вырабатываете умение концентрироваться, проявлять упорство и набираться терпения. Вы инициативны, изобретательны, смелы, и если сумеете себя организовать и направить энергию в нужное русло, Вас ждет успех. Вы активный и плодотворный человек, но не умеете реально оценивать свои силы и учиться на чужом опыте (не говоря уже о том, чтобы выслушать совет), а потому набиваете много шишек. При слабом самоконтроле верх берет Ваша подозрительность, неприятие чужого мнения, Вы отгораживаетесь и занимаете позицию обороны от всех, не желая слышать и видеть ничего. С трудом находите взаимопонимание с другими людьми, не готовы сотрудничать, не нуждаетесь в помощи и не придете на выручку. Вы сам по себе, одинокий волк, ведущий свою собственную игру, часто против всех, эгоистичный и чрезвычайно субъективный в оценках. Что такое общественный долг, Вам непонятно.
Предпочитаете вести дела обособленно, но не всегда получается, в коллективе проявляете нетерпимость и высокомерие, особенно сидя в кресле начальника. Не имея возможности выплеснуть агрессию, загоняете негатив внутрь себя. Необходимо воспитание веры в себя и спокойного оптимизма.
Уран в Водолее
Союз интеллекта, интуиции и гуманизма направляет Вас на путь изобретательства, глубокого научного познания на благо всего человечества. Ориентируясь на мощь результативного сотрудничества, в том числе международного, а не на ценность индивидуальной деятельности, Вы участвуете в создании исследовательских институтов, научных обществ и других масштабных проектов. Вы способствуете налаживанию добрососедских отношений между державами, деловыми партнерами, работниками и управленцами. Вас увлекает работа в общественных организациях, Вы искренне верите в силу человеческого разума, исповедуете идеалы мира, братства между людьми и народами.
Вы крайне восприимчивы к новому, а ценность старого определяете исключительно проверкой его практической пользы и соответствия современным условиям жизни. Вы предпочитаете обо всем иметь собственное мнение, непредвзятое и объективное, самостоятельны в принятии решений. Ваша прозорливость граничит с ясновидением. Недостатком можно назвать чрезмерное свободолюбие, подчас приобретающее формы эксцентричности, бессистемности в работе, упрямого сопротивления каким-либо правилам и нежелания признавать заслуги предшественников.
Дома в знаках
I дом в Стрельце
Стремление к новым горизонтам познания и расширению сфер деятельности. Эти люди отличаются искренностью, добродушием, готовностью совершить что-то великое и благородное. Но грандиозные планы редко доводятся до конца, всему виной их нелюбовь к однообразной рутине и частая смена интересов. Прирожденные лидеры и организаторы каких-либо мероприятий, людям они кажутся общительными искателями приключений с некоторой долей авантюризма.
II дом в Козероге
Деньги зарабатывают упорным трудом, рассчитывают только на себя. Накопленные средства распределяются рационально, обеспечивая тем самым стабильность своего материального положения. Вторая половина жизни может быть более успешна в финансовом плане.
III дом в Водолее
Множество связей, но отношения не глубокие, больше носят отстраненно-созерцательный характер. Хорошие способности к обучению, однако важное значение имеет наличие интереса к предмету. В мышлении прогрессивны и оригинальны. Контакты с родственниками неустойчивы.
IV дом в Рыбах
В их доме ничто не напоминает о традиционном уюте – это место для релаксации и восстановления энергии, пространство интимное и изолированное от окружающего мира. Отношения в семье наполненны взаимоуважением и заботой, однако могут быть недомолвки и скрытые интриги.
V дом в Овне
Склонность к азарту, авантюрам. В любви - страстность, но чувства переменчивы. В отношении с детьми умеют находить общие темы, однако воспитание проходит в атмосфере строгости. Много творческих идей.
VI дом в Тельце
В работе ответственность, терпение, способность долго и кропотливо трудиться. Выбирают такую сферу деятельности, где есть четкая постановка цели, а решение задачи приносит конкретный результат.
VII дом в Близнецах
Партнера выбирают близкого по духу и уровню интеллектуального развития. В отношениях стермятся к разнообразию, много общения, идей, планов. Вместе с тем чувства не всегда глубокие. Возможно несколько браков.
VIII дом в Раке
Завышенные требования к себе и окружающим, перфекционизм. Личностный рост происходит через чреду кризисов и психологически напряженных моментов. Природный мистицизм помогает открывать завесу таинственных явлений.
IX дом в Льве
Суждения о себе и окружающей среде идеалистичны и возвышенны, в обшественных делах гибкость и стремление показать свою значимость. Высшее образование используется как способ самоутверждения. Вместе с тем всегда готовы поделиться своими знаниями и опытом с окружающими.
X дом в Деве
Рациональный подход к делам, умение организовать рабочий процесс. Карьера для них не более чем один из способов достижения своих практичных целей. Развитое чувство долга, готовность служить другим.
XI дом в Весах
Друзья - источник поддержки и покровительства. В коллективе большую роль придают гармонии, эстетической стороне взаимодействий. Стремление к контактам с людьми из высоких кругов.
XII дом в Скорпионе
Много тайн, скрытая или непубличная деятельность. Обостренное восприятие окружающего мира. Сильная интуиция, позволяющая видеть людей насквозь.
Аспекты
Секстиль Солнце-Луна
Гармоничные отношения с людьми, уравновешенность. Дипломатические способности позволяют разрешать конфликтные ситуации. Обычно имеют много друзей, уважаемы в обществе. Аспект встречается у астрологов.
Секстиль Луна-Меркурий
Гибкость мышления, контактность. Хорошие посредники, любят общаться и получать новые знания, имеют много знакомых.
Секстиль Луна-Плутон
Сильные эмоции, чувства. Аспект способствует известности и популярности.
Секстиль Меркурий-Венера
Дружелюбность, общительность. Легко находят общий язык с людьми, часто имеют притягательный голос.
Секстиль Сатурн-Уран
Трезвый ум, интуиция. Не исключена способность к математике, точным наукам. Предусмотрительность, оригиальный и проницательный взгляд на вещи.
Секстиль Уран-Плутон
Способность к качественным измнениям, преобразованиям, расширению границ восприятия.
Секстиль Нептун-Плутон
Аспект действует на целое поколение. В персональном гороскопе проявляется у людей с высоким уровнем духовного развития. Если планеты расположены на куспидах домов - оккультные способности.
Квадратура Луна-Марс
Агрессивность чувств, чрезмерное стремление к независимости. Могут быть беспокойны, капризны, иметь склонность к необоснованной подозрительности. Работа над аспектом дает энергичность, уверенность в своих силах.
Квадратура Луна-Юпитер
Склонность к преувеличениям, неумеренному потребительству: покупка ненужных вещей, переедание. Работа над аспектом дает духовный рост, милосердие. Аспект встречается у военных (см. исследование базы SADC)
Квадратура Юпитер-Сатурн
Склонность к авантюрам, спорам. Необьективная оценка своих сил - могут брать на себя обязательства выполнить которые способны только проявив сверхусилие. Работа над аспектом дает целеустремленность, конструктивность взглядов.
Тригон Солнце-Сатурн
Осторожность, добросовестность, последовательность в принятии решений, действиях. Сильное чувство ответственности.
Тригон Солнце-Плутон
Сильная энергетика, выносливость. Нередко инициаторы каких-либо массовых мероприятий, которые могут сами же и возглавлять. Аспект способствует извесности и популярности.
Тригон Луна-Уран
Чувствительность, бескорыстность. Имеют независимый взгляд на вещи, оригинальны в выражении чувств
Тригон Луна-Нептун
Сверхчувстивтельность, интуиция. Способность испытывать сильные чувства. Обладают богатым воображением. Аспект встречается у художников (см. исследование базы SADC).
Тригон Меркурий-Сатурн
Рациональное мышление, практичность. В суждениях обьективны, точны, интересуются наукой, искусством. Аспект встречается у актеров.
Тригон Сатурн-Плутон
Проницательность, сильная воля. Реально оценивают свои возможности, практичны. Часто способность в точных науках.
Оппозиция Солнце-Уран
Тяжело переносят ограничения, рамки и условности способны вывести их из себя. Возможно нервное напряжение, импульсивность, раздражительность. Сильная тяга к независимости. Работа над аспектом дает духовный рост, проницательность.
Оппозиция Солнце-Нептун
Сильная чувствительность, сенситивность. Вместе с тем могут впадать в крайности, зублуждаться, попадать под влияние окружения. Не исключена возможность стать фанатичными приверженцами какой-либо веры или идеи. Работа над аспектом дает духовный рост, глубокое понимание мира.
Оппозиция Луна-Сатурн
Могут быть трудности в общении с противоположным полом, неуверенность в себе, необоснованные страхи. Работа над аспектом дает душевное равновесие, тактичность.
Оппозиция Меркурий-Уран
Возможно нервное напряжение, непредсказуемость. Спообны принимать радикальные решения. Аспект встречается у политиков. Работа над аспектом дает проницательность, прогрессивные идеи.
Планеты в домах
Солнце в VIII доме
Интерес к мистике, эзотерике, ко всему запредельному. Стремление к получению сильных ощущений, желание бороться и побеждать. Повышенные требования к себе и окружающим. Постоянное развитие и стремление к новым вершинам. Интересы в области экономики и финансов.
Луна в X доме
Большие амбиции, стремление к высокому социальному положению. Умение взаимодействовать с людьми, ориентированность на коллективную деятельность. Вместе с тем достижения не всегда стабильны, вслед за успехом может приходить и разочарование.
Меркурий в VIII доме
Высокая чувствительность, проницательность, стремление дойти во всем до истины. Трезвый расчет и холодный разум позволяют им преодолевать кризисные явления и двигаться по пути самосовершенствования. Вместе с тем перенапряжение противопоказано, так как может приводить к истощению сил.
Венера в VII доме
Гармоничные отношения с партнером, тактичность, умение сглаживать конфликтные ситуации. В контактах - приветливость, готовность идти на уступки ради сохранения добросердечных отношений.
Марс в VII доме
Активность в общественных и партнерских отношениях, стремление к сотрудничеству и связям с энергичными людьми. В желании доказать свою правоту могут пойти на конфликт или ссору.
Юпитер во II доме
Хорошие деловые качества, способности предпринимателя, организатора различного рода предприятий. Великодушное отношение к людям, дружелюбность. Вместе с тем возможна расточительность, любовь к роскоши, дорогим вещам.
Сатурн в IV доме
Умение опираться на близких людей, поддержка со стороны родственников или родителей. Большое значение имеет жилище, его комфортность и уют. Вместе с тем сильная привязанность к семье, чувство ответственности за ее членов.
Уран во II доме
Получение дохода из неожиданных источников, оригинальные способы заработка. Желание иметь необычные, экзотические вещи. Вместе с тем финансовое положения не всегда стабильно, деньги могут зарабатываться и тратиться с одинаковой периодичностью.
Нептун во II доме
Интуитивность в финансовых вопросах, идеалистичное отношение к деньгам, более важны ценности которые приобретаются за деньги. Вместе с тем контроль за материальными ресурсами может иметь бессистемный характер.
Плутон в XII доме
Высокая восприимчивость, умение использовать скрытые способности. Интерес к тайным знаниям, эзотерике. Возможно стремление к тайной власти или тайному лидерству. |
| | |
| Вчера — воскресенье, 18 ноября 2018 г. |
|
| С кометой Багиpa в сообществе 14:30:31 |
За смертью далеко ходить не надо. | – Не знаю, для чего я это записываю,– медленно произнес Джордж Такео Пикетт в парящий перед его лицом микрофон.
– Вряд ли кому-то доведется слушать запись. Говорят, комета пронесет нас по соседству с Землей только через два миллиона лет, когда будет снова огибать Солнце.
Просуществует ли человечество так долго? И будет ли комета такой же великолепной, какой увидели ее мы?
Возможно, наши потомки тоже снарядят экспедицию, чтобы взглянуть на нее поближе. И обнаружат ракету…
Даже через столько тысячелетий наш корабль будет в полном порядке. Останется горючее в баках, и воздух в отсеках – ведь продукты кончатся раньше, и мы умрем от голода, а не от удушья. Впрочем, вряд ли мы станем дожидаться этого, проще открыть воздушный шлюз и покончить сразу.
Подробнее…В детстве я читал книгу об арктических исследованиях – «Зимовка во льдах». Ну вот, что-то в этом роде ожидает нас. Мы со всех сторон окружены льдом, огромными ноздреватыми айсбергами, «Челенджер» летит среди роя ледяных глыб, которые очень медленно – сразу и не заметишь – вращаются вокруг друг друга. Но такой зимы не знала ни одна экспедиция на полюсы Земли. Почти все эти два миллиона лет будет держаться температура четыреста пятьдесят градусов ниже нуля по Фаренгейту. Мы. уйдем так далеко от Солнца, что тепла от него будет не больше, чем от звезд. Кто-нибудь пытался морозной зимней ночью греть руки в лучах Сириуса?
Нелепый образ, вдруг пришедший на ум Джорджу Пикетту, окончательно добил его. Перехватило голос, с такой силой нахлынули воспоминания о мерцающих в лунном свете сугробах, о перезвоне рождественских колоколов над краем, от которого его сейчас отделяло пятьдесят миллионов миль.
Внезапно он разрыдался, точно ребенок, не мог совладать с собой, с тоской по всему тому прекрасному на Земле, чего прежде не ценил по-настоящему и что теперь навсегда утрачено.
А как хорошо все началось, сколько было радостного возбуждения, ожиданий! Он помнил – неужели всего полгода прошло? – как впервые вышел из дому посмотреть на комету; незадолго перед тем восемнадцатилетний Джимм Рэндл увидел ее в самодельный телескоп и отправил свою знаменитую телеграмму в обсерваторию Маунт-Стромло. Тогда комета была едва заметным светящимся облачком, которое медленно скользило через созвездие Эридана, южнее экватора. Далеко за Марсом она мчалась к Солнцу по невероятно вытянутой орбите. В прошлый раз комета сияла на небе безлюдной Земли, и некому было любоваться ею; возможно, никого не будет, когда она появится вновь. Человечество в первый (и, быть может, единственный) раз видело комету Рэндла.
Приближаясь к Солнцу, она росла, выбрасывала струи и языки, самый маленький из которых был во сто крат больше Земли. Когда комета пересекла орбиту Марса, хвост ее – этакий исполинский вымпел, развеваемый космическим бризом,– протянулся уже на сорок миллионов миль. Тут наконец астрономы сообразили, что предстоит, пожалуй, самое великолепное небесное зрелище, какое когда-либо наблюдал человек; комета Галлея, которая являлась в 1986 году, не шла ни в какое сравнение. И организаторы Международного астрофизического десятилетия решили, если удастся вовремя снарядить экспедицию, послать вдогонку комете исследовательский корабль «Челенджер». Ведь может пройти не одно тысячелетие, прежде чем снова представится такой случай!
Неделю за неделей комета Рэндла в предрассветные часы сияла на небе, затмевая Млечный Путь. Вблизи Солнца она вновь ощутила зной, которого не испытывала с той поры, когда по Земле бродили мамонты. И активность ее росла; словно лучи мощного прожектора, плыли среди звезд струи светящегося газа, изверженные ее ядром. Хвост, теперь уже сто миллионов миль в длину, делился на замысловатые ленты и полосы, очертания которых менялись за одну ночь. И всегда они были устремлены прочь от Солнца, будто гонимые к звездам вечным могучим ветром из сердца солнечной системы.
Когда Джорджа Пикетта назначили на «Челенджер», он долго не мог поверить своему счастью. Конечно, сыграло роль то, что он кандидат наук, холостяк, славится отменным здоровьем, весит меньше ста двадцати фунтов и давно расстался с аппендиксом. Но разве мало других журналистов с такими данными?
Что ж, скоро они перестанут завидовать…
Грузоподъемность «Челенджера» была маловата, экспедиция не могла взять с собой только репортера, и Пикетт совмещал журналистские обязанности с научными. На деле это означало, что он вел вахтенный журнал во время дежурства, был секретарем начальника экспедиции, следил за расходом припасов и материалов, занимался учетом. Снова и снова думал он, как это кстати, что в космосе, в мире невесомости человеку достаточно трех часов сна в сутки.
Нужен был немалый такт, чтобы одно дело не шло в ущерб другому. Когда он не был занят бухгалтерией в своем закутке и не проверял наличие в кладовых, можно было побродить с магнитофоном по кораблю. Одного за другим Джордж Пикетт проинтервьюировал каждого из двадцати ученых и инженеров, которые составляли экипаж «Челенджера». Не все записи были переданы на Землю; некоторые интервью оказались перегруженными техническими подробностями, другие чересчур скудными, третьи излишне многословными. Во всяком случае, он побеседовал со всеми, и как будто никто не мог пожаловаться, что его обошли. Впрочем, теперь это уже не играет никакой роли…
Интересно, что сейчас делается в душе доктора Мартинса? Помнится, астроном был одним из самых твердых Орешков; зато он мог рассказать больше, чем кто-либо другой. Пикетту вдруг захотелось отыскать запись первого интервью Мартинса. Джордж великолепно понимал, что пытается уйти в прошлое, чтобы не думать о настоящем. Ну и что ж? Если это удастся, тем лучше!…
Двадцать миллионов миль отделяли от кометы стремительно летящий корабль, когда Джордж поймал Мартинса в обсерватории и приступил к допросу. Он хорошо помнил это интервью. Вид невесомого микрофона, слегка колеблемого воздушной струей от вентилятора, был до того необычным, что Пикетт никак не мог сосредоточиться. А по голосу ничего не заметно, звучит с профессиональной непринужденностью…
«Доктор Мартинс,– гласил первый вопрос,– из чего состоит комета Рэндла?»
«Состав сложный,– отвечал астроном,– и все время меняется по мере удаления кометы от Солнца. Хвост преимущественно из аммиака, метана, углекислого газа, водяных паров, циана…»
«Циана? Но ведь это ядовитый газ! Что было бы, если б Земля попала в такую струю?»
«Ничего. Несмотря на свой эффектный вид, хвост кометы, по нашим земным понятиям, чуть ли не вакуум. В объеме, равном объему Земли, газа столько же, сколько воздуха в пустой спичечной коробке».
«Но это разреженное вещество образует такое красочное зрелище!»
«Как и любой сильно разреженный газ в электрическом поле. И по той же причине. Солнце бомбардирует хвост кометы частицами, которые несут электрический заряд. И получаются как бы светящиеся космические письмена. Только бы рекламные конторы не додумались использовать это – распишут всю солнечную систему своими объявлениями!»
«Ужасная мысль… Хотя, уверен, найдутся такие, которые назовут это торжеством прикладной науки. Но оставим хвост. Скажите, скоро мы достигнем сердца кометы – или ядра, как вы его, кажется, называете?»
«Догонять в кильватер всегда трудно. Не меньше двух недель нужно, чтобы подойти к ядру. Будем идти внутри хвоста и постепенно изучим всю комету в продольном сечении. До ядра еще двадцать миллионов миль, но мы уже кое-что знаем о нем. Во-первых, оно чрезвычайно мало, меньше пятидесяти миль в поперечнике. И не сплошное; похоже, что ядро – это облако из тысяч роящихся частиц».
«Мы сможем проникнуть внутрь ядра?»
«Заранее трудно сказать. Возможно, безопасности ради мы исследуем его через наши телескопы с расстояния в несколько тысяч миль. Но сам я был бы очень разочарован, если бы мы не вошли внутрь. А вы?»
Пикетт выключил магнитофон. Что ж, все верно. Конечно, Мартинс был бы разочарован, тем более, что опасности как будто нет. Как будто? Комета вообще не приготовила никаких каверз, угроза таилась на борту их собственного корабля…
Одну за другой они пронизывали огромные, невероятно разреженные завесы: хотя комета Рэндла теперь мчалась прочь от Солнца, она все еще выделяла газ. И даже когда корабль подошел к самой плотной части кометы, их практически окружал вакуум. Светящийся туман, который простерся на много миллионов миль, почти беспрепятственно пропускал звездный свет. А прямо по курсу яркое пятнышко ядра, подобно блуждающему огоньку, манило их за собой вперед и вперед.
Электрические возмущения в окружающем веществе возросли настолько, что нарушилась связь с Землей. Сигналы их главного передатчика пробивались с трудом, и последние несколько дней космонавты ограничивались тем, что передавали ключом «ОК». Когда корабль вырвется из кометы и возьмет курс на Землю, связь восстановится, а пока они почти так же обособлены, как землепроходцы в старину, когда радио еще не было. Неудобно, конечно, но ничего страшного. Пикетт был даже рад, больше времени оставалось на канцелярию. Хотя «Челенджер» шел к сердцу кометы – путешествие, о котором до двадцатого столетия не мог мечтать ни один капитан! – кому-то надо было вести учет продовольствия и прочих запасов…
Медленно, осторожно, прощупывая радаром пространство во всех направлениях, «Челенджер» проник в ядро кометы и замер там среди льдов.
Фред Уипл, сотрудник Гарвардской обсерватории, еще в сороковых годах угадал истину. Но даже теперь, когда они все увидели своими глазами, трудно было поверить: маленькое – относительно – ядро кометы оказалось гроздью айсбергов, которые, летя по общей орбите, в то же время кружили, меняясь местами. В отличие от ледяных гор земных океанов они не были ослепительно белыми и состояли не из замерзшей воды. Грязно-серые, ноздреватые, словно подтаявший снег, со множеством «карманов» метана и аммиака, они то и дело, нагретые солнечными лучами, извергали исполинские струи газа. Зрелище великолепное, но поначалу Пикетту некогда было любоваться им.
Зато теперь времени хоть отбавляй…
Джордж Пикетт проверял наличные запасы, когда столкнулся с бедой, причем он даже не сразу осознал ее масштабы. Ведь на складе все было в порядке, запасов хватит на весь обратный путь до Земли. Он сам в этом убедился, оставалось только свериться с данными, которые хранились в крохотной – с булавочную головку – ячейке электронной памяти корабля, отведенной для бухгалтерии.
Когда на экране вспыхнули первые несусветные цифры, Пикетт решил, что нажал не тот тумблер. Он стер итог и повторил задание вычислительной машине.
Было шестьдесят ящиков вакуумированного мяса, израсходовано семнадцать, осталось… Ответ гласил: 99999943!
Он пробовал снова и снова – с тем же успехом. И тогда, озадаченный, но еще далеко не встревоженный, Пикетт пошел искать доктора Мартинса.
Он нашел астронома в «Камере пыток» – миниатюрном гимнастическом зале, втиснутом между кладовками и переборкой главной цистерны горючего. Каждый член экипажа был обязан упражняться здесь по часу в день, чтобы мышцы не ослабли в невесомости. Мартинс сражался с набором тугих пружин, и лицо его выражало мрачную решимость. Он еще больше помрачнел, выслушав доклад Пикетта.
Несколько манипуляций на щите управления – и все стало ясно.
– Электронный мозг свихнулся,– сказал Мартинс– Не может даже ни складывать, ни вычитать.
– Ничего, починим!
Мартинс покачал головой. От его обычной вызывающей самоуверенности не осталось и следа. Он больше всего напоминал резиновую куклу, из которой начал выходить воздух.
– Даже его создатели не справились бы. Тут несчетное множество микроцепей, они упакованы так же плотно, как в мозгу человека. Запоминающее устройство еще действует, но вычислитель никуда не годится. Он просто делает винегрет из поступающих в него чисел.
– Что же будет? – спросил Пикетт.
– Всем нам крышка, – просто ответил Мартинс.– Без вычислительной машины мы пропали. Не сможем рассчитать орбиту для возвращения на Землю. Чтобы с карандашом и бумагой сделать все вычисления, понадобилась бы целая армия математиков, да и то ушла бы не одна неделя.
– Но это смехотворно! Корабль в полном порядке, продовольствия и горючего вдоволь, а вы говорите, что мы погибнем из-за каких-то пустяковых расчетов.
– Пустяковых расчетов? – К Мартинсу даже вернулась частица прежней энергии.– Выйти из кометы на орбиту, ведущую к Земле, – это же серьезный маневр, нужно около ста тысяч вычислительных операций. Даже машина тратит на это несколько минут.
Пикетт не был математиком, но достаточно разбирался в астронавтике, чтобы понять, в чем дело. На корабль, летящий в космосе, действует множество небесных тел. Главная сила, которая определяет его движение, – притяжение Солнца, прочно удерживающее все планеты на их орбитах. Но и планеты тянут корабль в разные стороны, конечно, намного слабее. Учесть соперничающие силы, а главное, использовать их, чтобы достичь желанной цели,– пусть до нее не один десяток миллионов миль,– задача головоломная. Пикетт понимал отчаяние Мартинса: ни один человек не может работать без необходимого в его деле инструмента, и нет дела, для которого требовался бы более хитроумный инструмент.
Даже после того, как начальник экспедиции объявил всем о поломке и состоялось чрезвычайное совещание, прошел не один час, пока люди уразумели, что их ожидает. До рокового конца было еще много месяцев, и он казался просто нереальным. Им грозила смертная казнь, но исполнение приговора откладывалось. К тому же за иллюминаторами по-прежнему была великолепная картина.
Сквозь облако пылающей мглы – это облако станет вечным небесным памятником погибшей экспедиции – они видели могучий маяк Юпитера, ярче любой звезды. Что же, если остальные предпочтут покончить с собой сразу, кто-то из экипажа, возможно, еще доживет до встречи с самым рослым из детей Солнца. «Стоит ли прожить несколько лишних недель,– спрашивал себя Пикетт,– чтобы воочию увидеть картину, которую первым в свой самодельный телескоп наблюдал Галилей четыре столетия назад: спутников Юпитера, снующих взад-вперед, будто шарики на невидимой проволоке?»
Шарики на проволоке. Вдруг из подсознания Джорджа вырвалось полузабытое воспоминание детства. Видимо, оно уже несколько дней зрело – и вот наконец проклюнулось.
– Нет! – крикнул он.– Чепуха! Меня поднимут на смех!
«Ну и что же? – возразила другая половина его сознания.– Тебе нечего терять, и по крайней мере, каждый будет занят своим делом, а не думать о продовольствии и кислороде».
Искра надежды лучше, чем безнадежность…
Джордж Пикетт перестал крутить свой магнитофон; уныние как рукой сняло. Он отстегнул эластичный пояс, встал с кресла и пошел на склад искать нужные материалы.
– Такие шутки,– сказал три дня спустя доктор Мартинс, – до меня не доходят.
И он презрительно посмотрел на самоделку из дерева и проволоки, которую держал в руке Пикетт.
– Я знал, что вы так скажете,– миролюбиво ответил журналист.– Но сперва послушайте меня. Моя бабушка была японка, и в детстве я слышал от нее историю, которую вспомнил только теперь, несколько дней назад. Кажется, это может нас спасти. После второй мировой войны устроили однажды соревнование – в быстроте счета состязались американец, вооруженный электрическим арифмометром, и японец с абаком вроде этого. Победил абак.
– Плохой был арифмометр или оператор никудышный.
– Нарочно отобрали лучшего во всех вооруженных силах США. Но не будем спорить. Проведем испытание, назовите два трехзначных числа для умножения.
– Ну… 856 на 437.
Пальцы Пикетта забегали по шарикам, молниеносно гоняя их по проволокам. Всего проволок было двенадцать, это позволяло производить действия над любыми числами от единицы до 999 999 999 999 или, разбив абак на секции, одновременно делать несколько вычислений.
– 374072,– ответил Пикетт почти мгновенно.– А теперь посмотрим, как вы управитесь с помощью карандаша и бумаги.
Прошло около минуты, наконец Мартинс, который, как и большинство математиков, был не в ладах с арифметикой, крикнул:
– 375072!
Проверка тотчас показала, что Мартинс ошибся, хотя умножал в три раза дольше, чем Пикетт.
Удивление, ревность, интерес смешались на лице астронома.
– Кто вас научил этому фокусу? – спросил он. – Я думал, на такой штуке можно только складывать и вычитать.
– А что такое умножение, если не многократное сложение? Я семь раз сложил 856 в ряду единиц, три раза – в ряду десятков, четыре раза – в ряду сотен. То же самое делаете вы на бумаге. Конечно, есть приемы для ускорения, но если вам показалось, что я считаю быстро, посмотрели бы вы на брата моей бабушки! Он служил в банке в Иокогаме. Как пойдет щелкать – пальцев не видно. Он меня кое-чему научил, да ведь с тех пор больше двадцати лет прошло. Я еще только два дня упражняюсь, пока считаю медленно. И все-таки надеюсь, что мне удалось хоть немного убедить вас.
– Еще бы! Я просто поражен. Вы и делить можете так же быстро?
– Почти, надо только руку набить.
Мартинс взял абак, погонял шарики взад-вперед. Потом вздохнул.
– Гениально… Но нас это не выручит, даже если бы на нем можно было считать вдесятеро быстрее, чем на бумаге. Машина в миллион раз эффективнее.
– Я подумал об этом,– ответил Пикетт, теряя самообладание. (Этот Мартинс рохля какой-то, нет у него воли к борьбе. Хоть бы задумался, как управлялись астрономы сто лет назад, когда не было никаких счетных машин!) -Вот что я предлагаю, – а вы скажите, если я ошибаюсь…
Он обстоятельно, не торопясь, изложил во всех подробностях свой план. Слушая его, Мартинс заметно воспрянул духом и даже рассмеялся; впервые за много дней Пикетт слышал смех на борту «Челенджера».
– Вижу лицо начальника экспедиции,– воскликнул астроном,– когда он услышит, что нам всем придется вернуться в детский сад и играть в шарики!
Никто не хотел верить в абак, пока Пикетт сам не показал, как на нем считают. Люди, выросшие в мире электроники, никак не ожидали, что нехитрая комбинация проволоки и шариков способна на такие чудеса. Но задача была увлекательная, а речь шла о жизни и смерти, и они горячо взялись за дело.
Как только инженеры изготовили несколько достаточно совершенных копий грубого оригинала, сделанного Пикеттом, все начали учиться. Основные правила он объяснил за несколько минут, главное была практика, многочасовые упражнения, чтобы пальцы автоматически, без участия мысли, перебрасывали шарики. Некоторые и через неделю непрерывных занятий не смогли развить достаточной скорости и точности, зато другие быстро превзошли самого Пикетта.
Космонавтам снились шарики и проволока, во сне они продолжали считать… Когда они хорошо освоили простейшие приемы, экипаж разбили на группы, которые азартно состязались между собой, совершенствуя свое умение. В конце концов лучшие научились за пятнадцать секунд перемножать четырехзначные числа, и они могли это делать несколько часов подряд.
Все это была чисто механическая работа, которая не требовала большой смекалки, а только навыка. По-настоящему трудная задача выпала на долю Мартинса, и тут ему никто не мог помочь. Ему пришлось забыть привычные приемы работы с вычислительными машинами и составлять задания так, чтобы их механически выполняли люди, совершенно не представляющие себе смысла обрабатываемых чисел. Астроном сообщал данные, они вычисляли по указанной им схеме, и через несколько часов живой математический конвейер выдавал ответ. А чтобы застраховаться от ошибок, две группы работали параллельно и время от времени сверяли свои итоги.
– Итак,– обратился Пикетт к своему микрофону, когда время наконец позволило ему вспомнить о слушателях, с которыми он было навсегда распрощался,– мы создали счетную машину из людей вместо электронных ячеек. Конечно, она действует в несколько тысяч раз медленнее, не справляется с очень большими числами и легко устает, но все-таки делает свое дело. Рассчитать весь обратный путь нельзя, это чересчур сложно, но мы хоть определим орбиту, которая позволит достичь зоны радиосвязи. Как только корабль уйдет от электрических помех, мы сообщим свои координаты на Землю, и оттуда электронные машины подскажут, как нам быть дальше. Мы уже вышли из ядра кометы и не летим к границам солнечной системы. Наш новый курс подтверждает точность расчетов, насколько вообще можно говорить о точности. Правда, корабль еще внутри кометного хвоста, но от ядра нас отделяют миллионы миль, мы больше не увидим этих аммиачных айсбергов. Они мчатся к звездам, в леденящую ночь межсолнечного пространства, мы же возвращаемся домой…
– Алло, Земля… Земля! Вызывает «Челенджер», я «Челенджер»! Отвечайте, как только услышите нас, помогите нам с арифметикой, пока мы не стерли пальцы до кости!
Артур Кларк |
| | |
|
| украла Темный Сириус 12:12:26 |
 | ..По какому праву ты пьешь со мной из одной чаши жизни?.. |
| | |
|
| Рим chigurh в сообществе 01:15:15 |
 | Курсы кулинарии в четыре часа больше 100 баксов. И это только на пиццу или пасту. Если бы я была уверена в том, что это не будет от и до приготовление лингвини на машинке, то пошла бы (например, фаршировать макароны - это сложно), если была уверена в том, что это не только болоньез или сливочный с горгонзоллой, то пошла бы. Вообще запрос скорее на на целый день с тем как уметь выбирать пасты, как выбрать сыр, пять блюд включая холодный суп и лазанью. Но, видимо, не судьба.
Прошел шестой день в Риме, пройдена галерея Боргезе, пофотографированы самые важные места города: Колизей, Руины, Пантеон, раскопки, виды, базилики, сфинксы, Ватикан. По музеям хотелось бы пойти побольше, но мы все просыпаем, да и не хочется повторять опыт с галереей. Решительно не понравилось из-за огромного количества людей, отвратительного аудиогида ни о чем, нет возможнсти что-то рассмотреть из-за того, что двшит в спину экскурсовод чьей-то группы прося отойти пока он рассказывает. Касса расположена в подвале где надо протискиваться через очередь в гардероб, в который не принимают куртки, через очередь в кафетерий и за сувенирами. При этом просто огромное помещение с лавочками. И все едят в этом кафетерии. Ребята, вы серьезно пришли поесть в подвале в сувенирной лавке?
Центр полнится туристами и военными с автоматами. Бронированные автомобили перекрывают дорогу, пешеходная зона маленькая, образовывается толпа. И все это вокруг египетского обелиска, на верхушке можно было бы глаз Саурона установить для пущего драматизма.
Вечером в Рисе скучно, если не пьешь вино и довольно сыт. Я уже ближе к «общєство унилих мізантропів», чем раньше и тусовки, движуха, клубы или даже хотя бы барные мили кажется довольно предсказуемым. Все улыбаются и говорят на итальянском сразу. В центре много почему-то украинцев из Днепра о.О уже не колько консультантов в этом признавались.
Скучаю уже по котикам, сегодня забурчал холодилтник и мы с Барабанщиком чуть не пустили скупую слезу по Лисику, который возможно уже от грусти нагадил нам в кровать. Лол. А утром я скучаю по крикам Йоши странным. Еще и Кристин подливает масло в огонь говоря, что дома все поламалось: колонка, интернет, унитаз, жизнь. И они с Севой по ходу спят в нашей кровати :0 было немношк неприятно, потом начали стебаться с этого. Хочется уже в Киев, домой)
Категории: Путешествия |
| | |
| Позавчера — суббота, 17 ноября 2018 г. |
|
| Нейтральная планета Багиpa в сообществе 11:29:50 |
За смертью далеко ходить не надо. | На переднем обзорном экране земного звездолета “Пеккэбл” появились планеты-близнецы Фейсолт и Фафнир — необитаемая Фейсолт,
фиолетовый диск размером с монету в четверть кредитки, прямо по курсу и Фафнир, населенная гнорфами,
яркая красная точка по правую сторону, над изгибом мощного крыла звездоле-та.
Безымянная маленькая голубая звезда, вокруг которой обращались обе планеты, стояла высоко над ними, ровно тридцать шесть градусов над плоскостью эклиптики.
А королевское великолепие Антареса служило ги-гантским алым задником для всей сцены.
Подробнее…
— Фейсолт прямо по курсу, — сообщили навигаторы. — Приготовиться к торможению.
Восемнадцать землян, посланцев к гнорфам Фафнира, поспешили занять противоперегрузочные кресла. Они не нуждались в дальнейших указаниях. Им поручена важная миссия, и их подготовка не оставляла сомне-ний в том, что они ее исполнят.
Командир звездолета Див Харскин как раз усаживался в свое кресло в рубке, когда раздался голос Снол-лгрена, наблюдателя первого ранга.
— Шеф? Это Сноллгрен. Слышите меня?
— Говори, дружище, — отозвался капитан. — Что случилось?
— Этот корабль с Ригеля… который мы вчера видели. Я сейчас вновь обнаружил его. В десяти световых секундах по правому борту. Ставлю кредитку против дохлой камбалы, он выходит на орбиту вокруг Фейсолта.
Харксин сжал ручки кресла.
— Ты уверен, что они направляются не на Фафнир? Какова глубина восприятия?
— А–один. Этот корабль летит туда же, куда и мы, шеф.
— Пожалуй, могло быть и хуже, — вздохнул Харскин и включил обитую связь. — Господа, наша задача несколько усложнилась. Наблюдатель Сноллгрен обнаружил, что курс звездолета с Ригеля лежит к Фейсолту, то есть, возможно, у них возникла идея, аналогичная нашей. Что ж, пусть это будет проверкой нашего характе-ра. У нас есть шанс вырвать Фафнир прямо у них из-под носа.
— А почему бы просто не разложить ригелиан на молекулы? раздался чей-то голос. — Они наши враги, не так ли?
Харскин узнал голос Лифмана, превосходного лингвиста, но абсолютного невежды по части межзвезд-ной этики. Ему даже не пришлось отвечать. Вмешался Ромос, военный атташе.
— Это нейтральная система, Лифман, — прохрипел он. — Военные действия между Землей и Ригелем временно прекращены, пока не закончатся переговоры с гнорфами. Когда-нибудь вы, наконец, поймете, что и война имеет свои законы чести.
Капитан Харскин улыбнулся. У него подобралась отличная команда. Возможно, каждый из них слишком узкий специалист, но всем вместе по плечу любые задачи. А присутствие ригелиан создаст немало дополни-тельных трудностей. Что же, капитан Харскин обожал их преодолевать.
Под ногами ровно гудели двигатели. Да, капитан мог гордиться своей командой. Звездолет вошел в смертоносную атмосферу Фейсолта, плавно снижаясь по широким спиралям. Ригелиане летели следом. В ожи-дании посадки Харскин откинулся в кресле, практически не ощущая перегрузки.
Фейсолт представлял собой голые скалы, если не считать океаны плавиковой кислоты и водородную ат-мосферу. Малопривлекательная планета.
Надев скафандры, земляне сбросили трап, быстро поставили купол и надули его воздухом, пригодным для дыхания.
— Домишко вдали от дома, — заметил Харскин.
Биохимик Карвер бросил недобрый взгляд на неспокойную гладь плавиковой кислоты.
— Чудная планета! Благо наш аквариум не из стекла. Предупредите людей, капитан, чтобы они с особой осторожностью пользовались воздушным шлюзом. Если кислород вырвется в здешнюю атмосферу, возникнет такой смерч, что нам придется наблюдать за ним с тысячефутовой высоты.
Харскин кивнул.
— Да, война — удовольствие маленькое.
Он посмотрел на мрачное небо. Широкий красный диск Фафнира светился лишь в миллионе миль от них. Довершало картину сияние голубой звезды, вокруг которой обращались обе планеты, а вся система являла собой аккуратный равносторонний треугольник, неспешно огибающий огромный Антарес.
Появился Сноллгрен. Остроглазый наблюдатель оставался на корабле и, похоже, расстояние до купола, несмотря на полуторную силу тяжести на Фейсолте, преодолел бегом.
— Что случилось? — спросил Харскин.
Сноллгрен откинул шлем скафандра и глубоко вдохнул насыщенный кислородом воздух купола.
— Ригелиане! Они сели. Я видел их на орбите.
— Где?
— По моим расчетам, в пятистах милях к западу. Наверняка на этом же континенте.
Харскин взглянул на хронометр, впаянный в запястье скафандра Сноллгрена.
— Дадим им час на разбивку лагеря. Затем свяжемся с ними.
Капитана звездолета ригелиан звали Четырнадцатый–Бессмертный. На галактическом языке он говорил отрывисто, с лающими интонациями, связанными, как полагал Харскин, с его медведеподобными предками.
— Какое совпадение, капитан Харскин. Мы оба оказались здесь практически одновременно. Неиспове-димы пути направляющих сил.
— Это точно, — ответил Харскин. Он смотрел на зажатый в руке микрофон и жалел, что у него нет ви-деоэкрана и он не может видеть самодовольное выражение на волосатой физиономии ригелианина. Очевидно, кто-то перехватил секретный приказ, направленный Харскину, внимательно изучил его содержание и лишь по-том передал получателю.
В межзвездных войнах совпадений не бывало. Ригелиане прилетели сюда только потому, что узнали о намерениях землян.
— Перед нами сложная этическая проблема, — продолжил Четырнадцатый–Бессмертный. — Мы оба прибыли с одной целью — на переговоры с гнорфами о торговых правах. Теперь… э… кто-то из нас должен первым связаться с ними.
— Вероятно, — ответил Харскин, — корабль, первым опустившийся на Фейсолт, имеет право быть пер-вым и на Фафнире.
— Нас это устроит, — согласился ригелианин.
— Тогда мы взлетаем немедленно. Раз “Пеккэбл” оказался на Фейсолте по меньшей мере на полчаса раньше вас, значит, мы можем первыми вступить в контакт с гнорфами.
— Однако, — удивился Четырнадцатый–Бессмертный. — Как вы высчитали, что прибыли раньше нас? Наши приборы зафиксировали обратное.
Харскин чуть не взорвался от возмущения, но успел взять себя в руки.
— Это невозможно! — воскликнул он.
— О? Сообщите, пожалуйста, время вашей посадки, соотнесенное с абсолютным галактическим.
— Мы сели… — Харскин осекся на полуслове. — Нет. Сначала скажите мне, когда вы опустились на Фейсолт, а потом я сообщу вам время нашей посадки.
— Едва ли это будет справедливо, — возразил ригелианин. Можем ли мы быть уверенными, что вы не измените время вашей посадки, чтобы утвердить свой приоритет?
— А как же мы узнаем…
— Так не пойдет… — прервал его Четырнадцатый–Бессмертный. — Ни один из нас не пропустит вперед другого.
Пожав плечами, Харскин не мог не согласиться с инопланетянином. Ригелиане никогда не признали бы, что “Пеккэбл” первым коснулся поверхности Фейсолта, хотя так оно и было на самом деле. В действие вступа-ли законы относительности. В отсутствие беспристрастного стороннего наблюдателя слово Четырнадцатого–Бессмертного имело такой же вес, как и его собственное. Доказать, что ригелианин лжет, не представлялось возможным. Следовательно, он не лгал.
— Хорошо, — смирился Харскин. — Тут мы зашли в тупик. Давайте вместе вылетим на Фафнир, и пусть они сами сделают выбор.
— Согласны, — после долгой паузы ответил Четырнадцатый–Бессмертный. — Разумеется, необходимо уважать права нейтральных звездных систем.
— Разумеется. И пока эта система не приняла окончательного решения, мы также сохраняем нейтрали-тет. Вы помните об этом?
— Естественно, — ответил ригелианин.
“Да, — вздохнул Харскин, — найденный компромисс нельзя признать удовлетворительным”. Но другого пока не предвиделось.
Война между Землей и Ригелем велась по очень строгим правилам, согласно которым звездная система считалась нейтральной до тех пор, пока большинство планет с разумной жизнью не принимало ту или иную сторону.
В случае Антареса большинство состояло из одного голоса. Одиннадцать самых разнообразных планет обращались вокруг гигантской красной звезды, но лишь на Фафнире возникла цивилизация. Гнорфы, двуногие гуманоиды, представляли собой классическую форму разумных существ. Земляне вели свой род от обезьянопо-добных предков, древние ригелиане напоминали земных медведей. На Фафнире эволюция пошла другим пу-тем: прямые и бесхвостые, гнорфы тем не менее были ближе к рептилиям. Условия на Фафнире не благотвор-ствовали жизни млекопитающих организмов.
Харскин задумчиво смотрел на обзорный экран, где медленно разрастались кроваво-красные моря Фаф-нира. Он не видел ригелианского звездолета, но понимал, что тот где-то неподалеку, и отметил про себя, что надо сообщить в Управление по разведке о перехвате секретного приказа верховного командования.
Это была странная война, в которой сражение велось с помощью бумаг, а не оружия. Но состязание в си-ле между галактическими цивилизациями давно кануло в Лету: изобретение антиэкранов, впитывающих в себя каждый мегаватт освобожденной энергии с тем, чтобы отразить ее обратно с утроенной интенсивностью, быст-ро положило конец прямым боевым действиям.
И теперь война велась на другом уровне, в экономической сфере. Ригель и Земля старались обойти друг друга в заключении договоров о предоставлении исключительных прав на торговлю с обитателями различных звездных систем. И бесконечность пространства, во всяком случае, достаточная близость к бесконечности, ука-зывала, что дел и тем и другим хватит не на одно тысячелетие.
Харскин пожал плечами. Разведчики с Земли, побывавшие на Фафнире, доложили, что гнорфы не стре-мятся к активному участию в межгалактической жизни. На Ригеле IV обошлись без полета к Антаресу: копия отчета земной разведки обошлась им дешевле.
И вот теперь соперники сошлись лицом к лицу.
— Готовимся к посадке, сэр, — доложил навигатор Доминик. — Будут какие-нибудь указания?
— Да, — кивнул Харскин. — Мы должны сесть на сушу.
Посадка прошла отлично. Звездолет мягко опустился на центральном острове одного из архипелагов, ко-торые главным образом и составляли твердую поверхность Фафнира. Харскин и двенадцать членов экипажа — пятеро остались на Фейсолте вышли из звездолета. Купол им не понадобился: атмосфера Фафнира с некоторой натяжкой годилась для дыхания. В ней содержалось одиннадцать процентов кислорода, восемьдесят шесть азо-та, остальные три приходились на инертные газы, и достаточно простое фильтрующее устройство позволяло задержать лишние азот и аргон и добавить недостающий кислород.
В дыхательных масках, с портативными транслейторами на груди тринадцать землян двинулись в глубь острова. Позади в тусклом свете Антареса поблескивала гладь красного океана.
— А вон и наблюдатель ригелиан! — крикнул Сноллгрен.
— Как обычно, крутятся поблизости и выжидают, — пробурчал Харскин. — Ладно, пусть ждут. Вос-пользуемся тем, что мы вырвались, вперед.
Деревня гнорфов находилась милях в пяти от побережья, но земляне не прошли и двух, как их встретила толпа местных жителей.
Они двигались плотным клином, острие которого было направлено на пришельцев. Неспешность гнор-фов вроде бы свидетельствовала об умеренности их воинского пыла, но все-таки Харскину стало не по себе. Сотня рассвирепевших туземцев могла в мгновение ока расправиться с тринадцатью землянами, захватившими с собой лишь легкое оружие.
Харскин повернулся к Моули, специалисту первого ранга по контактам.
— Выйди вперед. Приблизившись к ним, скажи, что мы имеем дружеские намерения.
Высокий рыжеволосый Моули на мгновение задумался, затем кивнул, проверил, работает ли его транс-лейтор, и, подняв руку, вышел вперед.
— Добрый день! — громко крикнул он. — Мы прибыли с миром.
Гнорфы рассыпались полукругом, глядя прямо перед собой. Харскин, ожидая, пока Маули наладит кон-такт с туземцами, с любопытством разглядывал их.
Невысокие, около пяти с половиной футов, не более, и очень широкие в торсе. Коричнево-шоколадная блестящая чешуйчатая кожа спадает широкими складками. Толстые щупальца попарно торчат по обе стороны лысой головы. Мясистые наросты свисают с челюстей. Глаза Харскин рассмотреть не смог. Они прятались в глубокой тени глазных впадин, окруженных наростами. Не слишком симпатичные ребята.
Три гнорфа выступили из толпы, средний из них сделал на шаг больше соседей. Из его рта вырвались резкие гортанные звуки.
— Чего вы хотите? — перевел их транслейтор.
Моули незамедлительно дал ответ:
— Дружбы. Мира. Взаимного процветания наших миров.
— Откуда вы?
Моули показал на небо.
— Оттуда. Со звезд. Издалека.
Гнорф скептически склонил голову.
— Плыли много дней?
— Много дней, — подтвердил Моули. — Много-много дней.
— Тогда зачем вы пришли к нам?
— Чтобы заложить основы нашей дружбы, — ответил Моули. Соединить ваш мир и наш.
После этих слов гнорф резко повернулся к своим спутникам и начал обсуждать с ними услышанное. Харскин с беспокойством поглядывал на дротики, подрагивающие в руках инопланетян.
Совещание затягивалось. Моули взглянул на Харскина, как бы спрашивая, что делать дальше, но капитан лишь улыбнулся и ободряюще кивнул.
Наконец, гнорфы пришли к какому-то решению, и их предводитель вновь обернулся к землянам.
— Мы думаем, что вам следует покинуть нас, — объявил он. — Уходите. Не медля.
В практике Моули такой случай выдался впервые. Он несколько раз открыл и закрыл рот, не произнеся ни слова. Гнорфы повернулись к ним спинами и направились к деревне.
На этом и закончился первый контакт. Землянам не осталось ничего другого, как вернуться на “Пек-кэбл”.
— Да, придется проявить предельную осторожность, — сказал Харскин. — Как там ригелиане?
— Они сели в восьми милях отсюда, — ответил Сноллгрен.
— Г-м-м. Значит, им идти до деревни дольше, чем нам, Харскин потер виски. — Гнорфы явно не выка-зывают радости по поводу подписания договора с нами, это уж точно. Главное для нас — не перегнуть палку, а то они разозлятся и подпишут договор с Ригелем.
— Я в этом сомневаюсь, — вмешался социолог Янг. — Похоже, они не хотят иметь дела ни с нами, ни с ними, Они сохраняют нейтралитет и не стремятся менять свой статус.
— Такого еще не бывало, — покачал головой Харскин. — Ни одна из известных нам планет не придер-живалась изоляционистской политики. Что же нам делать? Собирать вещички и улетать?
Садилось голубое солнце. Антарес все еще парил над горизонтом, бесформенная светло-красная клякса, распластавшаяся на полнебосклона.
— Следует послать человека, чтобы следить за ригелианами. Пойдешь ты, Арчер.
Арчер встал.
— Есть, сэр.
— Не спускай с них глаз, наблюдай за их встречей с гнорфами и прими все меры, чтобы они тебя не за-метили, — тут капитана осенило. — Ллойд?
— Да, сэр?
— Скорее всего, ригелиане следят за нами. Ты у нас контрразведчик — тебе и карты в руки. Осмотри ок-рестности и постарайся найти шпиона.
Арчер и Ллойд ушли. Харскин повернулся к социологу.
— Янг, должен же быть какой-нибудь способ заставить гнорфов принять ту или иную сторону?!
— Наверняка. Но прежде, чем я смогу чем-то помочь, мне нужно еще кое в чем разобраться.
Харскин кивнул.
— Мы снова пойдем к гнорфам, но после возвращения Арчера, когда будем знать о действиях ригелиан. Будем учиться на их ошибках.
Антарес опустился до самой нижней точки, когда над горизонтом виднелась лишь четверть его гигант-ского диска. Голубое солнце поползло к зениту. И тут тишину Фафнира разорвал оглушительный взрыв.
Члены экипажа “Пеккэбла” мгновенно проснулись, во всяком случае, те из восьмерых, кто спал. Двое несли вахту, Харскин размышлял в своей рубке, а Арчер и Ллойд все еще находились на задании.
Почти одновременно со взрывом застрекотал сигнал тревоги: кто-то хотел войти в звездолет. И тут же на связь вышел наблюдатель первого ранга Сноллгрен, в возбуждении он выкрикивал какую-то бессмыслицу.
Харскин включил общую связь.
— Прекратить! Тихо! Молчать! — крикнул он и, когда наступила тишина, добавил. — Клайд, посмотри, кто там в воздушном шлюзе. Сноллгрен, успокойся и доложи, что ты видел.
— Это был ригелианский корабль, сэр! — воскликнул наблюдатель. — Они только что улетели. Мы слышали рев их двигателей.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно. Они улетели в страшной спешке. Я заметил их, когда они уже выходили на орбиту.
— Ясно. Клайд, что там со шлюзом?
— Это Ллойд, сэр. Он вернулся и привел с собой пленного.
— Пленного? Какого черта… Ну ладно, пусть оба идут сюда.
Затем пришла очередь радиста Клейристенфилда.
— Сэр, сообщение с базы на Фейсолте. Они подтверждают взлет звездолета с Фафнира. Они думали, что это мы.
— Передай этим идиотам, что они ошиблись! — рявкнул Харскин. — И пусть они не спускают глаз с ри-гелианского корабля. Вероятно, он вернется на Фейсолт.
Звякнул дверной сигнал, Харскин нажал кнопку “открыть”, дверь скользнула в стену, появился Ллойд в бластером в руке, держа на мушке рассерженного ригелианина.
— Где ты его нашел? — спросил Харскин.
— Болтался возле звездолета, — ответил бледный и взволнованный Ллойд. — Я патрулировал окру-жающую территорию, когда раздался страшный грохот. Подняв голову, я увидел набирающий высоту ригели-анский корабль. Тут из кустов вываливается этот тип и начинает костить всех и вся по-ригелиански. Он не за-метил меня, пока я не поднес бластер к его носу.
Харскин взглянул на ригелианина.
— Твое имя и должность?
— Триста–Девяносто–Седьмой–Неукротимый, — ответил огромный детина ростом в семь футов, весь заросший жесткими черными волосами. Его тело перетягивала светло-желтая кожаная портупея. Глаза риге-лианина блестели холодным огнем. Видно было, что он очень рассержен. — Разведчик первого класса.
— Тогда ясно, как ты оказался возле нашего звездолета, Триста–Девяносто–Седьмой–Неукротимый, — продолжил Харскин. Что ты можешь сказать о столь поспешном взлете вашего корабля?
— Ничего. Я узнал, что они взлетели, когда увидел их в воздухе. Они бросили меня! Они оставили меня здесь! — ригелианин перешел с галактического языка на родной и, судя по всему, проклинал всех улетевших, а также их дальних и ближних родственников.
— Оставили тебя здесь? — в изумлении повторил Харскин. Должно быть, что-то заставило их улететь столь поспешно, он повернулся к Ллойду. — Отведи пленного на гауптвахту. Затем возьми двух человек и от-правляйся на поиски Арчера. Я хочу знать, почему ригелиане убрались отсюда так быстро, что не успели за-брать своего шпиона.
Однако искать Арчера не пришлось. Не прошло и часа после прихода Ллойда, как он вернулся на “Пек-кэбл”, запыхавшись от быстрого бега. Ему потребовалось еще пять минут, чтобы отдышаться, а затем связно доложить о случившемся.
— Я пошел прямо к ригелианскому звездолету. Они собрались у трапа, а я затаился в кустах. Когда они двинулись к деревне гнорфов, я последовал за ними.
— Тебе пытались помешать? — спросил Харскин.
— Да, сэр, — Арчер потупился и переступил с ноги на ногу. — Я его убил.
Харскин кивнул.
— Продолжай.
— Они дошли до деревни. Я держался ярдах в тридцати сзади и, включив транслейтор, мог слышать их разговор.
— Ты вел себя неосмотрительно, — отметил Харскин, — но, похоже, не мог поступить иначе. А если б кто-то из оставшихся на корабле следил за выбросами энергии? Но, вероятно, им было не до того. Что случи-лось в деревне?
— Они представились, затем началось, как обычно, о дружбе, мире и прочем. Потом они принялись вы-кладывать подарки. Капитан Четырнадцатый–Бессмертный сказал, что подарки скрепят дружбу Ригеля и Фаф-нира… Естественно, он назвал Фафнир иначе. Они раздавали зеркала, маломощные генераторы силового поля, разные безделушки. Гнорфы все брали и складывали в кучу. Ригелиане доставали все новые и новые подарки, куча росла. Наконец, капитан Четырнадцатый–Бессмертный сказал, что на сегодня достаточно, и начал объяс-нять суть предлагаемого договора. Один из гнорфов выступил вперед и указал на кучу подарков.
— Вы перестали отдавать вещи? — сердитым, даже обиженным тоном спросил он.
Четырнадцатый–Бессмертный замялся, но ответил, то остальные подарки будут переданы после подпи-сания договора. Тут все и началось.
— В каком смысле?
— Все произошло так быстро, то я не заметил никакого сигнала, — продолжил Арчер. — Но все гнорфы вдруг затрясли дротиками, заорали и кто-то из них бросил дротик в ригелиан. У них было лишь легкое оружие, и они стояли слишком близко к гнорфам. Началась настоящая резня. Спаслась лишь половина ригелиан, вклю-чая капитана Четырнадцатого–Бессмертного. Я не выходил из кустов, пока гнорфы не вернулись в деревню. Затем помчался к звездолету.
Харскин взглянул на социолога Янга.
— Ну? Что ты на это скажешь?
— Очевидно, это очень алчный народ, — ответил социолог. — Ригелиане допустили ошибку, поскупив-шись на подарки. Я бы рекомендовал подождать до утра, самим пойти в деревню и обо всем договориться. С отлетом ригелиан дорога нам открыта, и планета будет нашей, если мы проявим достаточную щедрость.
— Мне бы твою уверенность, — задумчиво ответил Харскин.
— Эти ригелиане ничуть не глупее любого из нас. Мы пойдем в деревню хорошо вооруженными.
Деревня гнорфов, широкий полукруг соломенных хижин, стояла на заросшем мхом болоте. Когда земля-не подошли к ней, и Антарес, и его голубой спутник поднялись над горизонтом, а Фейсолт исчез в свете ги-гантской красной звезды.
Харскин взял с собой шестерых: Янга, Лифмана, Моули, Рамоса и Карвера. Еще шестеро остались на борту, готовя “Пеккэбл” к немедленному взлету.
Сваленные в кучу дары ригелиан, разбитые и поломанные, валялись посреди деревни. Тут же были и обезображенные тела убитых. Харскина передернуло. Эти гнорфы оказались хладнокровными не только биоло-гически!
Обитатели деревни выходили из хижин и направлялись навстречу землянам. В смешанном красно-голубом свете двух солнц, одного, гигантского и тусклого, другого, крошечного, но столь же тусклого, непро-ницаемые, покрытые чешуей лица выглядели угрожающе.
— Что вам здесь нужно, незнакомцы? — спросил предводитель.
— Мы пришли поблагодарить вас, — ответил Моули, — за то, что вы убили наших врагов, покрытых волосами, — он нарочно сделал упор на различие между людьми и ригелианами. — Они приходили сюда про-шлой ночью, принесли жалкие подарки. Они наши враги. Мы, представители Земли, предлагаем вам мир и доб-рые отношения.
Гнорфы уставились на жмущихся друг к другу землян. Каждый из посланцев держал в руках мощный па¬ра¬лизатор, весьма эффективное, хотя и не смертоносное оружие ближнего боя. В случае нападения они могли дать отпор гнорфам.
— Чего же вы хотите? — повторил их предводитель, едва сдерживая нетерпение.
— Мы хотим подписать договор между нашими планетами, ответил Моули. — Договор о вечной друж-бе, верности и сотрудничестве.
Где-то вдалеке заревело неведомое чудовище. “Как не вовремя”, — подумал Харскин.
— Дружба? Сотрудничество? — повторил гнорф. Подрагивание челюстных наростов свидетельствовало, что ему трудно осознать эти понятия.
— Да, — кивнул Моули. — И в знак нашей дружбы мы принесли вам подарки, не ту ерунду, что пыта-лись всучить вам наши враги, а дары несравненно более ценные, которые станут частью того богатства, что вы получите по подписании договора.
По знаку Каренина земляне начали выкладывать принесенные подарки: миниатюрные видеокамеры, охотничьи детекторы, десятки других удивительных устройств, которыми они надеялись поразить гнорфов.
Но их постигла участь ригелиан.
Харскин был наготове и, едва увидев дротики, замелькавшие в рядах гнорфов, пустил в ход парализатор.
Его луч смел первый ряд гнорфов — они свалились. Остальные угрожающе загудели, но двинулись впе-ред.
Всем семерым землянам пришлось взяться за оружие. Парализованные гнорфы падали и падали, но из хижин появлялись все новые туземцы. Земляне почувствовали, что не выдержат натиска, и решили вернуться к кораблю.
Отступление было долгим и опасным: над головами то и дело свистели дротики.
Корабль находился за четверть миллиона миль от Фейсолта, когда радист Клейристенфилд доложил, что на связи Четырнадцатый–Бессмертный.
— Мы видим, что вам тоже пришлось улететь, — начал ригелианин, когда Харскин взял трубку перего-ворного аппарата. Вероятно, вас постигла та же неудача, что и нас.
— Не совсем, — возразил Харскин. — По крайней мере мы обошлись без потерь. В деревне я насчитал шестерых убитых ригелиан. Не считая шпиона, которого вы послали следить за нами. Он у нас на гауптвахте.
— Ага. А я — то гадал, что с ним стало. Ну что, Харскин, объявляем Фафнир нейтральной планетой и улетаем? Итог нашей неожиданной встречи оказался весьма неутешительным.
— Целиком с вами согласен. Мы оставили там подарков почти на пятьдесят тысяч.
— Вы, земляне, слишком расточительны, — ответил ригелианин. — Наши не стоили и половины.
— Что было, то прошло, — отрезал Харскин. — Всего вам наилучшего, Четырнадцатый–Бессмертный.
— Одну минутку! Вы согласны на взаимный отказ от Фафнира?
— Не уверен, — ответил Харскин и отключил связь.
После посадки на Фейсолт Харскин срочно собрал команду на совещание. Разговор с Четырнадцатым–Бессмертным навел его на интересную мысль.
— Дары ригелиан стоили двадцать пять тысяч кредиток, и гнорфы с позором выдворили их. Наши по-дарки были вдвое дороже, и, судя по рассказу Арчера о приеме, оказанном ригелианам, нас выгнали вдвое бы-стрее. Янг, ты можешь что-нибудь сказать?
Социолог потер лоб.
— Общая картина все еще не ясна, сэр.
— Я с тобой не согласен, — Харскин переплел пальцы рук.
— Вот какое сложилось у меня впечатление: степень возмущения гнорфов находится в прямой зависи-мости от стоимости предложенных им подарков. Логично?
Янг кивнул.
— Скажи мне, — продолжил Харскин, — что произойдет, когда изолированную от галактики цивилиза-цию потомков рептилий посетят теплокровные инопланетяне, с тем чтобы заключить договор о дружбе, и предложат плату за него? Как отреагируют местные жители, Янг?
— Я вас понял. Предложение инопланетян их глубоко оскорбило. Мы обошлись с ними слишком бесце-ремонно.
— Более того, принятие подарков накладывало на них определенные обязательства. Своими дарами мы покупали договор. И, очевидно, в их представлении, подписав договор, они остались бы у нас в долгу. Их это не устраивало, и они нас прогнали. А теперь, — продолжал Харскин, — если мы поменяемся местами, если мы покажем, что чем-то обязаны им, и будем просить их подписать договор вместо того, чтобы покупать подпись под ним, возможно, мы дадим гнорфам шанс не унизить себя в собственных глазах, — он повернулся к Рамосу, военному атташе.
— Рамос, как по-твоему, стоит сотрудничество с планетной системой одного звездолета?
— Э…?
— Если возникнет необходимость пожертвовать нашим кораблем ради союза взаимодействия с системой Антареса, будет ли это стратегически оправданно?
— Полагаю, что да, — осторожно ответил Рамос.
Харскин смахнул со лба капли пота.
— Отлично. Моули, ты, я и навигатор Доминик поведем “Пеккэбл” в его последний полет. Клейристен-филд, установи подпространственный передатчик в мой скафандр и позаботься о том, чтобы он мне не мешал. Сноллгрен, продолжай наблюдение и докладывай мне обо всех действиях ригелиан.
Затем он повернулся к навигатору.
— Доминик, нам предстоит рассчитать очень сложную орбиту.
Антарес опускался к горизонту, частично затмив голубое солнце. “Пеккэбл” с ревом ворвался в атмосфе-ру Фафнира, оставляя за собой два дымовых шлейфа.
Троих землян вдавило в противоперегрузочные кресла. Ускорение приближалось к предельно допусти-мому. Внизу, готовясь встретить звездолет, простирался Фафнир.
Спина у Харскина взмокла от пота. Слишком многое могло сложиться не так.
Ошибись они на доли градуса… и врежутся прямо в болота.
Если факел маршевого двигателя повредит сопла стабилизации, удар о поверхность Фафнира станет смертельным.
Воздушный шлюз может не открыться.
Гнорфы поведут себя не так, как он рассчитывал.
Это, корил он себя, безумная авантюра.
Звездолет внезапно задрожал — заработали сопла стабилизации. “Пеккэбл” на десятые доли секунды за-вис в воздухе, затем заскользил вниз.
Он вошел в кроваво-красный океан носом вперед. Харскин поспешно выбрался из противоперегрузочно-го кресла и надел скафандр. Теперь, успел подумать он, если они правильно рассчитали плавучесть…
В воздушном шлюзе Харскина уже ждали. Он помахал Моули и Доминику рукой и направился в пере-ходной отсек. Открылся люк, жидкость с ревом устремилась в звездолет. Харскин шагнул ей навстречу, от-толкнулся от пола и вынырнул на поверхность океана. Вскоре над поверхностью показались головы Моули и Доминика.
Харскин обернулся. От “Пеккэбла” остались лишь сопла маршевого двигателя да кончики могучих крыльев. Ярко-красную поверхность затянула маслянистая пленка. Звездолет быстро шел ко дну.
— Смотрите туда! — раздался крик Моули.
К ним приближалось нечто, напоминающее маленький остров с высоко торчащей над ним головой; ог-ромное существо с тонкой ящероподобной шеей и украшенной гребнем головой, покрытой мясистыми нарос-тами, походило на черепаху. А в седле на широкой спине этой фафнирской черепахи сидели три гнорфа, они с любопытством поглядывали на барахтавшихся, закованных в скафандры землян.
Спасательная экспедиция подоспела вовремя.
— Помогите! — закричал Харскин. — Спасите нас! Спасите нас, и мы будем у вас в вечном долгу!
Он надеялся, что транслейтер сможет донести до гнорфов не только смысл слов, но и интонацию, соот-ветствующую их бедственному положению.
СВЕРХСВЕРХСРОЧНО 03–16–2952 АБС ХПФ ЭКС. КОРПУС СИСТЕМЫ АНТАРЕС ВЕРХОВНОМУ КОМАНДОВАНИЮ ЗЕМЛИ:
ИЗВЕЩАЕМ О СОГЛАСИИ СИСТЕМЫ АНТАРЕСА НА СОТРУДНИЧЕСТВО С ЗЕМЛЕЙ. ПРИСУТ-СТВУЮЩИЕ ЗДЕСЬ РИГЕЛИАНЕ ПРИЗНАЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ НАШ ДОГОВОР С ОБИТАТЕЛЯМИ ЕДИНСТВЕННОЙ НАСЕЛЕННОЙ ПЛАНЕТОЙ СИСТЕМЫ АНТАРЕСА. ВСЕ ЗДОРОВЫ, ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТЕРЬ НЕТ. ЗВЕЗДОЛЕТ “ПЕККЭБЛ” ПОГИБ В РЕЗУЛЬТАТЕ АВАРИИ. ПЯТНАДЦАТЬ ЧЛЕНОВ ЭКИ-ПАЖА И ОДИН ПЛЕННИК-РИГЕЛИАНИН ЖИВУТ ПОД КУПОЛОМ СОЗДАННОЙ НА ФЕЙСОЛТЕ БАЗЫ. ТРОЕ — НА ФАФНИРЕ. ПОЖАЛУЙСТА, КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ, ПРИШЛИТЕ СПАСАТЕЛЬНЫЙ КО-РАБЛЬ, ИБО В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ МЫ НАХОДИМСЯ НА ПОЛОЖЕНИИ РАБОВ.
С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ, ХАРСКИН.
Роберт Силверберг |
| | |
|
offline
